Фейсбук-2020

В мимозе, этом прекрасном желтом цветке, любимом народом, полно своих достоинств, но они неотделимы от 8 марта. Сама Лысова, может, и очень разнообразна, и вообще эффективный менеджер, но на символическом уровне ее назначение читается как кооптирование в Медузу не просто делового блока, а газеты влияния двухтысячных годов, того времени, когда ещё был остаточный парламентаризм, какая-то свобода слова, печати и даже, простигосподи, шествий, была частная, а не только государственная собственность, и, соответственно, разные интересы, и на них разрешалось влиять. Эх! Эту седую старину, забытую, благословенную, сегодня в Риге назначили трендом. Медуза, с самого начала отдельная в пространстве, теперь будет отдельной и во времени: начавшиеся двадцатые годы стали для неё опрокидыванием в двухтысячные. Абсолютно правильное решение, по-моему.

За последние две недели видел тучу выставок, и в Вене, и в Париже, худшая из них Леонардо в Лувре, наверное, напишу об этой беде, а пока о хорошем. Из самого лучшего сейчас - Бэкон в Помпиду: великий художник ХХ века прекрасно показан во множестве залов, в основном, триптихами последних двадцати лет - все они про тело, которое страдает, кричит, корчится, кончается прямо на глазах, стареет, дурнеет, теряет себя, наполняется смыслами, часто ложными, что смыслам свойственно, остаётся в памяти, становится метафорой, произведением искусства, обрубком, исполненным силы и новой бессмысленной жизни.

Все работы на выставке совершенно замечательные. Я выбрал одни, можно было взять другие, каждая картина прекрасна. Мне дорог бык, он самый ревущий, физиологичный и самый абстрактный, тихий одновременно, просто античная вазопись. Но это в экспозиции последняя работа, венец всех показанных мучений.

В связи с ними вспомнил анекдот про то, как зимой на даче в Комарово Митя Орбели с другом собрались навестить Ивана Алексеевича Лихачева, там, видимо, у кого-то гостившего. Антонина Николаевна Изергина, мать Мити, говорит им: «Поезжайте на лыжах, здоровее будет». Митя идет в чулан, а в нем только одна пара лыж. "Какая удача, - обрадовалась Антонина Николаевна. - Один встанет на левую лыжу, другой на правую, вторую ногу каждый подожмет под себя. Так и поедете. Может, Иван Алексеевич, наконец, обратит на вас внимание". Аттическая соль тут была в том, что Лихачев любил не просто мальчиков, а инвалидов.

Это вторая половина шестидесятых годов, как раз тогда вызревает последний, самый глубокий период в творчестве Бэкона, про который и сделана выставка в Помпиду. Казалось бы, какая связь между стоном английского художника, всегда стоически мрачного, и словечками ленинградских остроумцев, отчаянно шутивших в своих непроходимых снегах. Казалось бы, очень далеко. Но близко.

Что у вас нового? У нас горе - страшное, тяжкое общее горе. Всем - украинцам, иранцам, канадцам, всем, кто был в самолете, Царствие небесное. Родным и близким погибших мои сердечные соболезнования

В прошлые годы ставил в эти дни любимую живопись про родину на Святки - Кустодиева или Маврину с Россией в снегах и в сугробах, в морозах, Рождество у нас белое. Но нынче в Москве с морозами худо и со снегами тоже, да и сам я в Париже, но смотрите, какой здесь куст, как зимний жасмин, распустился, цветёт, Рождество ведь везде белое. Всех празднующих сегодня ещё раз поздравляю!

Я вчера был на большой парижской выставке Эль Греко, очень хорошей, к слову сказать, может, ещё напишу о ней, а сейчас поставлю картину, которую там сфотографировал, у нас же Сочельник наступил, завтра Рождество, и это «Святое семейство с Марией Магдалиной», мне кажется, очень подходит по разным соображениям. Эль Греко, конечно, великий католический художник, но он ведь грек и по рождению православный, дядя его был священником, начинал он как иконописец на Крите, потом были Венеция, Рим, Толедо, и византийская традиция в нем очень сильна, как и венецианская, и римская, и испанская.

В каком-то смысле он про то, что Италия с Испанией, общая Европа совершенно естественно соединяются с Византией, Западная церковь с Восточной, в Эль Греко они одно, нет ни культурных, ни ментальных, ни пространственных преград. И временных преград нет тоже. Вот Мария Магдалина, которую Христос встретил, когда стал учить - кто из вас без греха, первый брось на неё камень, - а тут она рядом с Младенцем, уже склонилась над Ним.

И нам пора.

Всех православных с наступающим Рождеством Христовым!

Майя Туровская когда-то написала эссе «Венок туалетов» - про поэзию отхожих мест. Вспомнил об этом вчера в парижском ресторане, обнаружив нужник начала прошлого века, вполне себе музейный экземпляр. Он прекрасен, и крутая лестница ведёт к нему вниз.