Фейсбук с привкусом Лубянки

В купе поезда едут четверо мужчин, между собой не знакомых. Выпили понемножку, как водится — пошли рассказываться анекдоты. От бытовых плавно перешли к политическим, всегда тянет «на остренькое», кому из настоящих мужчин не хочется испытать легкий риск хождения над пропастью? Один из мужчин решил, как говорят, приколоться над своими спутниками. Выходит покурить, заходит к проводнице и просит принести четыре стакана чая ровно через пятнадцать минут в их купе. Потом возвращается в купе и спрашивает своих потерявших всякий страх соседей: ребята, а вам не стремно рассказывать такие анекдоты? А те ему в ответ: а чего бояться, это же поезд, вагон простой, кто нас слышит? Тогда наш герой берет пустое блюдечко со столика и говорит в него: «Товарищ полковник, будьте любезны, прикажите четыре стакана чая в наше купе через десять минут». Ну, трое спутников на мужика посмотрели, как на ненормального, рассказывают анекдоты дальше. Проходит десять минут, стук в дверь — проводница заносит четыре стакана чая. В купе повисает гнетущая тишина. Выпили чай и в полном молчании улеглись спать. Утром просыпается наш мужик, смотрит — ни одного его спутника нет! Бежит к проводнице: девушка, где мои спутники? Та отвечает: их сняли товарищи. Мужик в полной прострации, заикаясь: а почему же меня оставили? Проводница отвечает: «Товарищ полковник велел вам передать, что ему ваша шутка с блюдечком понравилась».

Есть в этом анекдоте небольшое преувеличение: далеко не всегда власти так строго карали за рассказывание политических анекдотов. Но почему не сдерживали, почему просто следили, отмечали, брали на карандаш самых ретивых рассказчиков?

Аксиома: чем менее грамотно общество, тем легче им управлять. Вот жрецы в Древнем Египте: им достаточно было знать о наступлении солнечного затмения в определенный момент — и они использовали этот факт с таким успехом, что меняли фараонов. «Знание — сила», и в этом затертом лозунге таится настоящая мудрость. Если вы знаете что-то, о чем не догадывается даже большинство — вы можете использовать это знание, чтобы в нужный момент повлиять на поведение большинства.

И вот коммунисты решили построить рай на земле. Для строительства такого рая нужны знания. Умным должен быть не только руководитель проекта, не только главный инженер, но и чернорабочий. Как говорил товарищ Ленин: коммунистом можно стать только тогда, когда будешь много знать.

Но умным человеком управлять, держать его в подчинении очень трудно. Умный человек способен видеть, анализировать. Умный человек способен возмущаться несправедливостью, умный отличит глупую напыщенность фраз от конструктивной речи. И как им, этим умным, управлять?

Сталин решал такую задачу просто: он карал. Когда градус недовольства в той или иной точке достигал опасного для власти значения, появлялись «товарищи», которые быстренько регулировали систему, ликвидируя в самом простом физическом смысле возбудителя спокойствия. Но общество, живущее в постоянном страхе, точно так же взрывоопасно, потому что приходит момент, когда человеку надоедает бояться, когда страх в конце концов уступает место безразличию, приходит апатия и отчаяние. Как быть? Верхушке не нужны ни апатия, ни отчаяние.

Задача была решена. Оказалось, что главное в таком деле — предоставить выход чувствам, которые этот умный человек испытывает, находясь под властью дурака. Важно дать человеку выплеснуть свое недовольство таким образом, чтобы он сам оставался в своих глазах умным и честным — этого оказывается вполне достаточно для ощущения им своей значимости, своей цельности.

«Дайте им возможность рассказывать анекдоты», — сегодня утверждают, что эту фразу первым сказал Брежнев. Этот руководитель понял, что управлять обществом умных и талантливых людей можно без сталинских репрессий, без создания атмосферы страха: достаточно просто дать выход эмоциям и чувствам таким образом, чтобы они не расшатывали главные устои. В конечном итоге тогдашнему руководству страны удалось совершить блестящую операцию по управлению обществом: это общество среднего класса, образованное и не потерявшее основные нормы нравственности, было завязано само на себя. При всем давлении системы, при всей дидактике правящего режима нашлась отдушина, в которой нормальный человек чувствовал себя свободным. И это отдушина была всегда и с каждым.

Сегодняшняя ситуация с социальными сетями — это те же кухни 70—80-х годов минувшего столетия, это те же курилки на заводах в то время. Но уже без обязательного реального контакта. И опять же получилось, что общество замкнуто само на себя. А тот самый кипящий котел со страстями всегда находится под неусыпным вниманием властей, определенные службы готовы в любой момент либо выпустить пар, либо подбросить в котел таких специй, которые перебьют доминирующий еще вчера терпкий вкус на иной, угодный властям.