Фею не драконить! (СИ)

— Иссе тиво! Сами лазвязете. А у меня лапки. Слусай, ноталиус, а хотес, мы с тобой скусаем олеськи, пока здем мою феетьку?

— Да.

— Нет! Никаких орешков! — крикнула я.

— Задиня! Фу такой быть, — захихикала за пределами зеркальца горгулья. — Не бойся, гоблинь. Я тебя сейтяс толтиком угосю, лаз ты согласился с нами лаботать. Мы своих всех любим и балуем всякими вкуснясками.

Глава 27

Спустя некоторое время, когда мы по-быстрому уладили все дела в степи и попрощались, я наблюдала картину того, как приручают гоблинов.

Их ловят. Связывают. Укладывают на ковер. И с вилочки кормят шоколадным тортом, при этом рассказывая всякие интересные истории.

— … неужели сама? — вполне мирно уточнил риат Нольк-младший.

Это мы тихонько вышли из портала в коридоре и заглянули в гостиную.

— Сяма! Все сяма! Зубик даю! Задний левый. Пледставляесь? А они как побезяли в лазные столоны! И я плямо ластелялась, кого пелвого хватать. Но я зе сюстлая. Всех поймаля. Они у меня — во! — продемонстрировала Зараза крепко сжатый кулачок задней левой лапы. — Отклывай лот и зюй толтик.

Я зажала рот ладонью, удерживая смех, и подняла голову, чтобы взглянуть на Ирдена.

Он стоял за моей спиной, навьюченный сумками и свертками, которые орки передали своим родным, моим следопытам. Волилек с Алкестой остались в степи. Но я видела, что они отправили вестников. Значит, сейчас у дома уже наверняка пасутся их напарники. Кто-нибудь из орков и Амалия.

Дракон стоял, тоже с трудом сдерживая смех. Не каждый день такое увидишь.

— Ну воть. Молодесь, все скусял. А говолил, сьто не хотесь. От меня иссе никто голоднымь не уходиль.

— Да я и не ухожу. Я лежу.

— Нитиво, сейтяс моя феетька плидет и тебя отплавит к амазонькам.

— Мне нужны мои вещи! Там обувь и верхняя одежда. Багаж остался в комнате.

— Ой, да блось ты, Лента́ль. У амазонек, знаесь, какое солныско? Залко отень. Там все ходять тють ли не голенькие. Затем тебе ботиньки и пальто?

— Я не стану ходить голым! Я нотариус, а не… не…

— Не налозьник в галеме? Это нитиво. Не глусти. Амазоньки отень класивые. Понлависся какой-нибудь класотке, позенитесь, деток налозаете.

— Я не готов жениться! Не хочу пока. Дай еще кусок торта. Вон тот, с цветочком из крема.

— На, зюй. А настет «не хотю»… Нитиво не выйдет. Амазоньки — дефтенки лесытельные. Плямо как мы с Клалотькой. Мы с ней, знаес, как на муссин охотимься? У-у-у… Иссе ни один не уходиль плосто так, неостястливленный.

Ирден зажмурился и затрясся в беззвучном смехе. Я тоже. Но его пришлось ткнуть пальцем в бок. А чего он?

Драконище бессовестный аккуратно опустил вещи на пол, сгреб меня в охапку, уткнулся лицом мне в волосы и заржал. Но без звука. Из чего делаем вывод, что подслушивать ему не впервой. И он умеет быть тихим.

Впрочем, дальше мы не стали прятаться. Дождались, пока гоблин доест торт, и явились пред его очи.

Ну а дальше переговоры взял на себя Ирден, чему я была рада. Я только кивала в нужных местах и демонстрировала то волшебную палочку, то топор. Ну и отправила вестник королеве Рогнеде, дождалась ответа, что нотариуса готовы принять в течение часа… И что ему обеспечат и новый гардероб, подходящий к климату, и жилье, и все прочее. Все же он будет первый иностранный специалист, принятый по долгосрочному контракту с проживанием.

А дальше уже как-то вполне обыденно открыла портал, риат Ленталь Нольк в него прошел… И все.

— А дедушка где? — только тогда спросила я.

— Навелху. Отдыхаеть. Мы с ним домик насли. Купили.

— Чего? — опешила я. — Вы когда успели? И подожди… Он же хотел в найм. Это риата Летиция говорила Ирдену про приобретение в собственность. Зачем сразу купили?

— Ну, мы класивый домик насли. Не отень больсой, но с колоннами. Плямо у молюска. Там тя́йки. И набелезная. И ступеньки к воде.

— Кто? Тяйки? — не понял Ирден. — А! Чайки. Но этот дом не продается уже вроде. Там привидения. Его уже лет пятьдесят никто не покупает из местных. Хозяева даже некромантов, говорят, приглашали. Но что-то не сложилось.

— Дя! Там такие смесные пливидения! Мы засли, дедуська на них стлого посмотлел, и они слазу стали клитять испуганно и поплятались. А домик… Мы с дедулей Хенликом посли к хозяевам, потом все вместе к ноталиусу Нольку-сталенькому и купили. Тиво тянуть? Холосый домик. Я там клысок ловиля. Многа-а-а-а… Подвалы клепкие. На телдаке всякие интелесные стуковины. Небольсой лемонт, и все. Мозно зыть.

— Ну вы даете! — покачала я головой. — Как это дедушка так вдруг?

Да уж, риат Доминго Хенрик Монк всегда отличался решительностью. Но отцу и братьям надо сообщить. Как бы ни крепок был дед для своего возраста, но…

«Папа, дед купил дом в Берриусе. Пока не знаю, как дачу или он намерен перебраться насовсем. Там живет нежить. Хм, звучит странно, но ты понял. Зараза сказала, призраки, но, возможно, не только они. Эти попрятались, но не изгнаны. Ты в курсе?»