Фехтмейстер

— Послушай, — тихо произнесла она, прерывая рассказ конногвардейца о повадках кенгуру. — Мой тайный кабинет — вы нашли его?

— Ну, после того, как в нем побывал Распутин, найти его было также сложно, как Зимний дворец. Не волнуйся, все на месте. Я позаботился, чтобы ничего не пропало.

— Замечательно! — Лаис откинулась на подушки. — Мы должны вновь совершить ритуал вызова демона. Страшно даже предположить, что может произойти, если Хаврес, великий Герцог народа своего, заполучит в свое распоряжение столь жуткую особу, как Распутин.

— Да ну, скажешь тоже. Не такой уж он и жуткий, — отмахнулся Чарновский. — Обычный темный мужик с быдлячьими повадками, дорвавшийся до власти.

— Нет, — покачала головой женщина, — это не так. Он — порождение демона, и теперь сила его достигнет небывалой мощи, а устремления… Даже представить сложно, что взбредет ему в голову!

— Ну, предположим, — задумчиво кивнул Чарновский, — может быть, ты права. Что же, по-твоему, мы должны сделать?

— Я уже сказала тебе — вызвать Хавреса и вернуть туда, откуда я его ненароком выпустила.

Ротмистр с сомнением покачал головой.

— В таком-то состоянии?

— Я должна это сделать. — Беглая жрица Прародительницы Эстер с неожиданной силой вцепилась в руку конногвардейца. — Господи, как мне здесь холодно и страшно!

Чарновский молча вздохнул. Было о чем подумать.

— Ладно, попробуем сделать все, как ты пожелаешь. Хотя, право слово, не стоит уж так тревожиться.

Возлюбленная поглядела на него с нескрываемой грустью.

— Днем в мой дом приходил один из нотеров. Он был в какой-то форме, вооружен и преспокойно разговаривал с жандармом, словно те и не думали стеречь мой дом. Стражи Храма нашли меня в Петрограде, значит, теперь постараются сделать все, чтобы захватить или уничтожить. Не говори мне, что они не смогут ворваться сюда. Они смогут, ты не представляешь, что это за люди. Мне очень страшно. Прости, я должно быть, ужасная трусиха. Но ведь пламя и впрямь подступает со всех сторон.

— Ну-ну, не беспокойся. С нашей охраной можно ничего не опасаться. Пока отдыхай, набирайся сил, а я прикажу найти тебе комнату для заклинаний и вынести оттуда всю мебель.

Он поднялся и, поцеловав каждый пальчик ее тонкой ручки, вышел из спальни.

— Мишель, Мишель, — грустно проговорила вслед ему госпожа Эстер, — как же тебе все объяснить, чтобы ты понял?!

* * *

Барраппа страдал от голода. С утра у него маковой росинки во рту не было, и в ближайшие часы уж точно кормить его никто не собирался. Погрузив охранявшего его жандарма в состояние безмолвного оцепенения, он без особых проблем покинул здание Главного штаба. Однако, понимая, что его маскарад дает лишь кратковременную отсрочку, недавний арестант поспешил сменить одеяние, как только представился случай. Увы, поменять лицо было выше его сил. Очередной задачей было добраться до Лаис.

Когда он доковылял до ее дома, дюжие грузчики уже таскали сундуки и чемоданы в запряженные битюгами фургоны. На крыльце статный конногвардеец, потрясая кулаком, вдохновенно переругивался с жандармом, пытавшимся не допустить переезда особы, состоящей под охраной. Когда оскальзывающиеся на утоптанном снегу грузчики вытащили из дома очередной сундук, Барраппа без лишних разговоров подхватил его сбоку, помогая удерживать тяжелое, окованное металлическими полосами вместилище дамских тряпок. Вслед за тем молча залез в фургон, словно бы для того, чтобы получше разместить там груз.

То ли его приняли за одного из слуг, то ли попросту были рады нежданному помощнику, но ни у кого и мысли не возникло поинтересоваться, откуда взялся этот крепкого вида чужак и что ему здесь надо. Между тем Барраппа аккуратно поставил сундук среди прочих вещей Лаис и, убедившись, что за ним никто не наблюдает, принялся доставать из него платья и распихивать их по соседним тюкам.

Спустя несколько минут повозка тронулась, а еще через полчаса, уже сидя в сундуке, капрал Длугаш почувствовал, как те же, а может, и другие грузчики с кряхтением подхватили сундук, в котором он приехал, и, ругая сквозь зубы господ, понесли куда-то, судя по звуку, в дом. Наконец-то он мог почувствовать себя в относительной безопасности, однако очень скоро это чувство сменилось до обидного банальным чувством голода.

Барраппа прислушался, ожидая услышать чьи-нибудь голоса. Но нет, снаружи не доносилось ни единого звука. Тогда он приподнял крышку и, стараясь двигаться как можно тише, вылез. Должно быть, он очутился в чулане, во всяком случае, к жилым помещениям комната, куда был занесен сундук, похоже, не относилась.

Впотьмах он подошел к двери и толкнул ее. Чулан оказался заперт. Длугаш тихо выругался, спрашивая себя, кому и зачем пришла в голову идея запирать этакие сокровища. Не то чтобы его сильно смущал замок. Подобные немудрящие приспособления он умел вскрывать быстро и не оставляя следов. Но сам факт.