Фехтовальщица (СИ)

«Может быть, пора? — подумала девушка. — Мне уже семнадцать, и я не влюблена… Алиса, говорит, так лучше. Или не лучше?.. А если этот Саваль мошенник, аферист… или даже… убийца?..» Несмотря на свои семнадцать лет, Женька наивной не была, — время, в котором она жила, этому не способствовало. Любому было бы понятно, что встреча с ее новым знакомым может оказаться опасной, но это еще больше заставляло думать о ней фехтовальщицу. «Так ведь я тоже не девочка из кружка вышивания», — подумала она и решила, что с этой стороны ей точно не будет за себя стыдно.

В перерыве ребята-фехтовальщики собрались у скамеек и стали говорить о будущем чемпионате. Само по себе, это событие радовало Женьку, но сейчас что-то в нем начинало ее раздражать.

— Ну, держись, Шмелева — продолжали посмеиваться ребята. — Отец теперь с тебя не слезет.

— Он и с вас не слезет.

— Мы — это понятно, а ты — его гордость! Он тебя с детсада к Олимпиаде готовит!

После тренировки отец попросил дочь задержаться. Она подумала, что он снова будет отчитывать ее за небрежное отношение к дисциплине, но устало присев на скамью, Вадим Николаевич заговорил о другом.

— Мне вчера звонил Кравцов, — сказал он.

Кравцов, бывший ученик Вадима Шмелева, давно бросил фехтование и занимался бизнесом.

— Что ему нужно? — спросила Женька, наблюдая лицо отца, играющее сейчас сполохами какой-то внутренней борьбы.

— Он хочет открыть класс боевого фехтования.

– То есть… бои на поражение?

— Сказал, что «до первой крови», но я ему не верю. Там, где первая кровь, немедленно будет и вторая.

— … Ты его сдашь?

— Прекрати говорить на бандитском жаргоне.

— Так все сейчас говорят.

— Поэтому и прекрати, — отец потер шею. — А что касается Кравцова, то я его предупредил, и если узнаю, что когда-нибудь кто-нибудь из моих…

Женька выдержала исчерпывающий взгляд отца вполне уверенно, однако некий странный восторг, очень похожий на ликующую пляску в ночной таверне, где только что убили кого-то, чуть не выдал ее с головой.

— А что я?.. — пожала она плечами.

— Я думаю, ты меня поняла, — кивнул отец и посмотрел на темное окно. — Завтра я перееду и поживу дома, пока мать не вернется.

— Ты мне не доверяешь?

— А почему ты сегодня опоздала?

— Это случайно, просто проспала.

— Тем более. Каникулы закончились, давай-ка соберись, девочка. Чемпионат через три недели, а ты какая-то кислая.

Женька, в самом деле, чувствовала себя в последнее время довольно неуютно, будто была одета в тесную одежду и именно поэтому, оставив отца, она с удовольствием отправилась к Алисе, где от этой одежды всегда можно было освободиться.

Уже в подъезде фехтовальщица поняла, что травмированная подруга вовсе не скучает. В квартире гремела музыка, слышались повизгивания и неумелые подпевания очередной поп-звезде. Судя по музыкальному вкусу, у Алисы бросила якорь ее соседка Кристина, для которой мир спонтанных вечеринок и, ярко сгорающих в одночасье чувств был тем потолком, которого вполне хватало для счастья ее неопытной душе. О том, что за потолком существует небо, она не догадывалась.

Когда Женька появилась в квартире Алисы, веселый кураж было в самом разгаре. Кристина под старенький плейер танцевала в нижнем белье, а сама Алиса прыгала рядом, выставив ногу в гипсе вперед и «играя» на своем костыле, как на электрогитаре. На столе стояла початая бутылка шампанского, валялись недоеденные бутерброды, конфеты и мандарины. Увидев Женьку, подруги заорали еще громче и потащили ее за свой гусарский стол.

Алиса находилась дома одна. Мать-проводница была в поездке, а отец, капитан милиции Лапин, на дежурстве, поэтому время для «бесчинств» выдалось благоприятным.

Поглощая бутерброды и мандарины, Женька рассказала о звонке иностранного журналиста и о встрече с Этьеном Савалем. На журналиста подруги махнули рукой, мол, известности фехтовальщице и так хватает, а что касалось Саваля, то Кристина сначала долго хохотала над его двусмысленной фамилией.

— Саваль? Куда «саваль»? Что «саваль»? Ой, держите меня, я сейчас описаюсь! Он красивый хоть?

— Ничего. На Антонио Бандераса похож в «Отчаянном». Он мне приснился сегодня и знает номер телефона.

— Кто? Бандерас? — округлила глаза Кристина.

— Да нет, этот Этьен Саваль.

Алиса была настроена не столь фривольно.

— Брось, Женька, — сказала она. — Знает номер телефона… Это что-то нечистое. Сама видишь, что сейчас делается. Мне папочка иногда такие «сказочки» рассказывает!

— Не слушай Алиску, Женька! Она с детства запуганная! — воскликнула Кристина, которая давно пыталась спровоцировать фехтовальщицу на торжественное прощание с девичеством. — Ну, знает номер! Вот невидаль! А может, он твой поклонник! Для фаната достать номер телефона — раз плюнуть! Видала? Даже из Франции прикатил!

— Это не из-за меня. Он какого-то, то ли профессора, то ли писателя возит.

— Ну, и пусть этот профессор сидит в гостинице и сочиняет книжки, а ты бросай свой дурацкий слалом и тащи к себе этого Саваля! Это же такой случай! Зря, что ли он тебе снился? А что? Настоящий мэн, француз! Не то, что наши! Пыхтят только, и каждый из себя Казанову строит!