Фельдмаршал

К тому же этой весной пришло сообщение, что в мае месяце в Англии высадилась с корабля Мария Стюарт, бежав из Шотландии от своих мятежных подданных лордов, и отдалась во власть королевы Елизаветы…

«Vae victis[121]!»  – пронеслась в голове у Понтуса фраза его дедушки – аббата Арменгауда, когда-то хорошо отложившаяся у него в памяти на уроках латыни ещё в его монастырскую бытность.

Судьба их, короля Эриха и Марии Стюарт, предвиделась ему печальной. Он хотя и зачерствел уже, рассудок стал холодным, но всё равно это сообщение окрасило в душе у него чёрным цветом всех, кто тянулся к Елизавете, ей поклонялся… И он с неприязнью подумал о короле Эрихе…

Позади него, у ворот замка, Карл стал кричать что-то Эриху…

Понтус разобрал только одно слово: «Согласен!..»

Тотчас же заскрипели ворота замка, открываясь…

И в образовавшуюся узкую щель не полностью ещё открывшихся ворот, протиснувшись бочком, несмело вышел король, Эрих…

На его перекошенном от страха лице застыла нервная, виноватая улыбка.

Карл махнул рукой своим дворянам и солдатам. И те хлынули в замок.

Эрих же, продолжая умолять всё о том же Карла, поплелся вслед за ним к большой церкви, когда тот потащил его туда насильно. Там же, около церкви, собрались государственные советники, дворяне Юхана и Карла. Эрих и Карл вошли в церковь, прошли к алтарю. Вслед за ними вошли в церковь советники, рыцари, что толпились у входа в церковь.

Понтус тоже вошёл со всеми в церковь.

Что происходило затем, тяжело было смотреть ему, хотя уже закалённому по жизни. Это походило на травлю стаей собак одинокого льва…

Чины, государственные чины, рыцари, да и горожане тоже набросились с обвинениями на короля… Ему вспомнили всё… И то, в чём не было его вины… Какое-то время лев отбивался… Но вот он, потрёпанный и одинокий, трусливо поджал хвост… И побежал… И началось преследование… Загнать, ату его, загнать!.. Чтоб он подох, не сдался, а именно подох, исчез с лица земли, как будто не было его…

Эрих отказался от правления. Все отреклись от подданства ему… Затем его, уже под конвоем, отвели в замок и там заперли в его комнате. У дверей его комнаты осталась охрана, под командой государственного советника.

Карл вернулся в лагерь, где его ожидал Юхан, сообщил ему обо всём случившемся, об отречении Эриха.

Юхан, хотя и возглавлял объединённое войско, в сражениях, однако, не участвовал. Он предпочитал наблюдать за всем со стороны. Затем, когда другие выиграют сражение, появлялся как победитель.

Когда же Карл сообщил, что оставил Эриха в его же комнате, под крепкой охраной, он чуть не присел от такой простоты.

– Ты что! Это же Эрих!.. Там, в замке, есть потайные хода! Из его комнаты тоже! Их сделал ещё Стен Стуре Старший!.. Даже наш отец не все знал их!.. Эрих же, с его-то астрологией, наверняка уже давно открыл их! И знает – куда они ведут! Некоторые из них выводят за городские стены даже! А то ещё и дальше! За Северную реку! На тот же остров Святого Духа!..

Карл во все глаза таращился на него. Ни о чём таком он никогда не слышал, не догадывался… И сейчас не знал: верить ли Юхану, не разыгрывает ли тот его.

Он действительно не догадывался, что Юхан, обозлённый на Эриха за многолетние измывательства над ним, его семьёй, просто хотел так отомстить старшему брату: запереть его в стены так, чтобы он не видел даже солнечного света… В то же время он боялся Эриха, боялся, что тот может ускользнуть из-под стражи, сбежит… А сторонников у него много. Они сейчас попрятались, притихли только.

– Переведи его в угловую комнату! – велел он брату. – В ту, в западном углу замка, у Северной реки, с железной решёткой!

На следующий день Карл так и сделал.

На самом же деле Эрих не знал ни о каких подземных ходах. Хотя слышал о них. И в одну из первых ночей заключения в той комнате он попытался распилить решётку осколком стекла, который припрятал под одеждой, когда его переводили из его спальной комнаты.

– Раз-раз!.. Раз-раз! – равномерно дыша, начал он пилить железную решётку.

Вскоре руки у него стали похожи на руки мясника, а он пилил и пилил, потеряв представление о времени. Оно кануло, как в темноту… Порой он останавливался, трясущимися окровавленными пальцами ощупывал решётку, пытаясь найти на ней хоть какой-нибудь надрез… И чуть не плакал, не находя его… Ну ничегошеньки на проклятом железном прутке!.. Успокоившись и отдохнув, он принимался за то же…

Уже под утро, когда за окном забрезжил рассвет, он оставил это занятие. Кое-как помыв руки водой из кувшина, чтобы скрыть следы ночных трудов, он упал на лежанку и забылся тяжёлым сном… И во сне перед ним явился его отец.

– Если вы не будете соблюдать веру, то прогневаете Бога! – произнесли уста мудрого короля, который знал, что говорил. – А противоборствуя один другому – станете жертвой людей!..

И Эрих, не замечая за собой вины в отношениях с братьями, сваливал все беды, разразившиеся сейчас над ними, домом Вазов, на своих братьев…

«Кто виноват в этом?.. Он или его братья, Юхан с Карлом?»…