Фельдмаршал

– А-а, иезуит!.. – Он был недоволен слишком большим влиянием даже здесь, у него в Риме, ордена, склонного к нечистоплотным затеям, прикрываясь благочестивой доктриной… – Выпустили джинна из бутылки!..

– Да, ваше преосвященство! Иезуиты хорошо справляются с такими поручениями… Ну а посланника короля, генерала де ла Гарди, я возьму под свою опеку. Я немного узнал уже его. Он ещё не настолько испорчен Лютером, чтобы его невозможно было наставить на путь истинный!

– Хорошо, займитесь им, – велел папа кардиналу. – Он близок к королю Юхану. И весьма талантлив, как генерал… Лютеру уже не нужны такие, – ядовито усмехнулся он.

– Считаю, что Поссевина нельзя направлять прямо к королю от Рима.

– Согласен… Отправьте его сначала к вдовой императрице Марии. А уже она, от имени императора, выдаст ему грамоты, аккредитацию к королю Юхану. Не находите ли, что так будет осмотрительнее?

– Да, ваше преосвященство! Это отличный ход!..

После одного из приёмов у папы, когда Понтус собрался было уже покинуть папские покои, к нему подошёл кардинал Станислав Гозий. С ним у Понтуса уже было несколько кратких бесед, из которых он вынес для себя мнение о нём как об изощрённом полемисте.

Кардинал первым заговорил с ним, продолжив тему, затронутую ими раньше.

– Его преосвященство благосклонно относится к учению Игнатия Лойолы[153] и его последователей…

Понтус на секунду задумался, чтобы ответить на это кратко и аргументировано.

– Но, монсеньёр, я думал над тем, какие задачи поставил Лойола перед орденом иезуитов. Его цель?.. Это же язык военного генерала, а не слуги Церкви! Плохое средство – плохой и результат… Вы не находите?

– Господин генерал, если нельзя какое-то движение подавить, в том числе и в Церкви, то надо возглавить его! – парировал кардинал. – И вести в нужную сторону…

Понтус промолчал. Этот довод был созвучен с его мыслями.

– Хм! – хмыкнул он, продолжил об иезуитах. – К тому же иезуиты утверждают, что их орден был создан самим Христом!.. Но это уже слишком!

– В этом их слабость.

– Выходит, что нет людей и сообществ без слабостей! А уж тем более без соблазнов! – улыбнулся Понтус. – Если даже сама Церковь, её служители, не в силах справиться с ними… И, мне кажется, в этом ближе к истине Лютер. Как миновать две опасности, два соблазна, заложенные в природе человека? Как проплыть между Сциллой и Харибдой? Или, как говорил Лютер, между обжорством и женщиной!..

– Да, да, все люди разные, – согласился с ним кардинал. – И не все находят силы противиться своей природе… В этом и состоит свобода человека, его выбор. Свобода не каждому по силам! Многие бегут от неё или от неё же и гибнут… И им нужен поводырь!

– Да, нужен таким, слабым! Но Церковь уже давно опутала своим пастырством и сильных! Не находите ли, что это излишне? Слишком излишне!.. И они, вывернувшись из-под неё, будут ей за это мстить! В лучшем случае станут относиться к ней холодно, безразлично… Свобода! – повторил Понтус слова кардинала, задумался. – О ней говорит Эразм из Роттердама? Но он весьма осторожен в вопросах веры… Как царём, так и глупцом надо родиться! Так пишет, кажется, ваш Эразм!

– Не приписывайте Эразма римской церкви! Все его произведения папа Павел IV включил в «Индекс запрещённых книг»… Для Церкви он такой же еретик, как и Лютер! – категорически высказался кардинал.

И Понтус понял, вот по этой непроизвольно выскочившей неприязни, какую подняли волну ненависти два немецких мыслителя в высших кругах римской церкви, у тех церковников, призывающих любить ближних… «Возлюби врага своего»! – повторявших заповедь Христа… Когда они растерзают не врага, а просто не согласного с ними в такой малости, как, например, креститься: тремя или двумя пальцами…

– А ваш Лютер! – не остался ещё в долгу кардинал. – Когда Бог убивает, то смертью он учит вере в жизнь! Каково!.. Бог и Божье писание – это две разные вещи, мой дорогой генерал… И разве мудрость побеждает зло? – воскликнул он. – Да, женщина – плотская часть человека, – согласился он с покойником Лютером о соблазнах. – Это не создание Бога! Бог не создавал её, он вырезал её из ребра Адама, из его плоти! Она – соблазн плоти!.. И когда она поднимает подол, то, сама не подозревая о том, показывает этим, что всё приходит оттуда, из чрева, и туда же всё уходит!.. В этом скрыто нечто мистическое…

Понтус, зная свою слабость в мистике, пропустил эту впервые им услышанную мысль, к тому же прозвучавшую из уст католического священника. И, затрудняясь как-то на неё реагировать, перевёл разговор на более близкое ему:

– Но ведь люди не будут знать, что им делать, до тех пор, пока они не изведают, что именно в их силах, а что нет! Не так ли, монсеньёр? Это тоже слова Лютера! И я согласен с этим! Как взять штурмом крепость, если неизвестно какими средствами это сделать и кто её защищает?

– Господин генерал, это же ясно!

– Вы считаете, что Церковь найдёт в себе самой силы исправить себя?

– Да.

– Полагаю, Лютер и есть та сила! Он плоть от плоти Церкви!..