Фельдмаршал должен умереть

– Или сбежал к партизанам, – предположила княгиня, но уже не в рупор, а исключительно для Скорцени. Хотя меня заверяли, что он сторонник французских коллаборационистов, то есть союзник рейха. Впрочем, разбираться будем после войны.

* * *

Яхта медленно шла вдоль берега, приближаясь к причалу виллы «Орнезия». На пристани уже собралось человек тридцать, и большинство их них было в форме.

– Нас встречают, как экспедицию Магеллана, – молвила Сардони, останавливаясь рядом с обер-диверсантом, выступавшим сейчас в роли штурвального. – Кажется, там целая рота войск СС. Не понятно только, почему они топчутся здесь, вместо того чтобы преследовать гарибальдийцев.

– Они восхищены вашим «крейсером», синьора. Теперь вы предстанете перед ними как выдающийся итальянский флотоводец.

Она оттеснила Скорцени от штурвала и взялась за него сама. Княгиня много раз подводила яхту к причалу, а потому была уверена, что и этот подход у неё получится лучше, чем у постигающего азы мореходства штурмбаннфюрера. Прошло еще несколько минут, – и мастерски подведенная Марией-Викторией «Мавритания» коснулась стенки причала. На берегу её встречали возгласами приветствия и сотрясанием поднятого вверх оружия.

– Я рад видеть вас, Скорцени, – прыгнул на палубу какой-то офицер СС, не дожидаясь, пока Морской Пехотинец спустит трап.– Вы что, не узнаете меня?

– Дьявол меня по этому поводу расстреляй!

– Вот именно. Пауль Умбарт, командир батальона ваффен-СС «Корсика». Только, увы, уже не на Корсике. Месяц назад нас перебросили сюда, и с тех пор мы выслеживаем партизан, а партизаны – нас.

– Причем, насколько я понял, счастье почему-то упорно сопутствует партизанам, – холодно предположил Отто, явно разочаровывая Умбарта, ожидавшего, что встреча начнётся с объятий и похлопывания по плечам.

– Вы, как всегда, слишком суровы, штурмбаннфюрер.

– Потому что не уверен, что при таком «усилении борьбы с партизанами» Муссолини опять не окажется под арестом на каком-то из островков, а то и на вершине ближайшей горы.

– Вот тогда уж вам без меня точно не обойтись.

Умбарт ещё больше располнел. Раскрасневшиеся щёки свидетельствовали о том, что мизерная разница в климате между Корсикой и лигурийским побережьем Италии на самочувствии и аппетите этого штурмбаннфюрера никак не сказались. В то же время пули партизан счастливо обходят его, правда, вместе с чинами, наградами и прочими добродетелями начальства.

– Не проще ли вам напасть однажды со своим батальоном на ставку Муссолини и похитить его раз и навсегда, коль уж для вас это стало пределом амбиций.

– Пусть даже амбиций, Скорцени, пусть амбиций, – продолжил Умбарт сию тему уже на берегу. – Для меня это последняя возможность отличиться в нынешнюю войну, войти в её историю.

– Так мне что, следует еще раз похитить дуче, только на сей раз доставить не в ставку фюрера рейха, а в ставку штурмбаннфюрера Умбарта?

– А что, это мысль! Не зря я всё чаще вспоминаю ваши слова, точнее, ваше заклинание: «Я ещё вернусь в этот мир! Я ещё пройду его от океана до океана!».

– Вот именно: вернуться бы и пройти… – с едва заметной грустинкой подтвердил верность своему девизу обер-диверсант.

38

Фельдмаршал недоверчиво взглянул на Бургдорфа и закрыл глаза.

– От фюрера я уже ничего не жду, – сдавленным голосом прохрипел он.

– Сами видите, что ваше участие в путче до сих пор никак не афишировалось. И впредь тоже никто не посмеет бросить тень на ваше имя. Фельдмаршал Роммель так и останется в памяти германского народа как один из самых талантливых его полководцев.

Глубоко вздохнув, Роммель приказал остановить машину. Водитель оглянулся на Бургдорфа, но, прежде чем тот среагировал на требование фельдмаршала, нажал на тормоза. Еще спустя несколько мгновений Роммель открыл кобуру и взялся за ручку дверцы.

– Это исключено, – придержал его лежащую на кобуре руку Бургдорф. – Совершенно исключено. Фельдмаршал Роммель не может уйти, избавив себя от бремени полководца столь недостойным образом. С чего вдруг? Находясь дома, подлечившись после ранения?..

– Поймите, фельдмаршал, – вновь решился подать голос Майзель, до сих пор восседавший рядом с водителем, словно восковая кукла. – Решается вопрос чести не только Роммеля, но и всего вермахта, всей Германии. Еще бы: фельдмаршал Роммель… Германия… В истории Германии… – тут же потерял он нить своих рассуждений. – С чем нельзя не согласиться… Генерал Бургдорф, как личный адъютант фюрера…

Не обращая никакого внимания на его благочестивый бред, Бургдорф извлёк их нагрудного кармана ампулу, врученную ему в Берлине специалистом из «Особой химической лаборатории Мюллера». Увидев её, Майзель мгновенно сник и глубже осел в кресле, словно пытался спрятаться за спинку сиденья. Сейчас он вёл себя так, словно на самом деле ампула предназначалась не Роммелю, а ему.

– Это всё, что я могу предложить вам, фельдмаршал Роммель, – как можно убедительнее произнёс Бургдорф. – Как утверждают, действует этот яд-«гестапин» мгновенно и безболезненно, к тому же обладает малиново-жасминным привкусом.