Фельдмаршал фон Рундштедт. Войсковые операции групп армий «Юг» и «Запад». 1939-1945

В 1940 году находившаяся на Западе немецкая армия, полностью отстраненная от решения политических вопросов, понятия не имела о том, как решаются восточные проблемы. Мы отбыли из Польши в ноябре 1939 года по окончании Польской кампании и не имели никакой информации о развитии русско-немецких отношений после раздела Польши. Опыт общения с русскими во второй фазе Польской кампании наглядно показал, насколько трудно с ними иметь дело. Возникали разногласия даже по таким, казалось бы, незначительным вопросам, как казармы на Буге или использование моста через Сан. Очень немногим на Западе было известно, что происходило на восточной границе с ноября 1939-го до лета 1940 года.

Неосведомленность в отношении политических событий проявилась уже весной 1940 года, в начале блицкрига в Норвегии. Перед началом кампании Рундштедт просто наблюдал за отводом 2-й и 3-й (австрийских) горно-стрелковых дивизий, не зная, почему и куда они направляются. Только через прессу, с помощью пропаганды и слухов штаб узнал, что союзнические войска приступили к оккупации Норвегии, чтобы оказать помощь Финляндии, с которой Россия вновь заключила мирный договор 12 марта 1940 года. Фактически в Норвегии немецкие силы вошли в столкновение с британскими войсками в Ондалонесе, Намсусе и Харстаде. Командование на других фронтах практически ничего не знало ни об этой кампании, ни о русско-финской войне, кроме того, что симпатии солдат были на стороне Финляндии.

Я по возможности кратко обрисовал положение, существующее в тоталитарных государствах, когда высшее военное командование умышленно не ставится в известность о развитии политической ситуации. Именно по этой причине Гитлер, как правило, отклонял стратегические предложения со стороны начальника Генерального штаба или главнокомандующего сухопутными войсками. Ведь они руководствовались своими соображениями, находясь в полном неведении относительно политических нюансов! Летом 1940 года на Западном фронте редко поднимался русский вопрос. Мы полагали, что «там» все в порядке, в соответствии с соглашением. В то время никто в штабе или в армии не задумывался о войне с Россией.

Возможно, Гитлер уже давно вынашивал мысль о войне с русскими и даже намекал на это своему штабу и начальнику Генерального штаба. Но Рундштедт ничего не знал о намерениях Гитлера. Однако офицеры люфтваффе и ВМФ, похоже, были частично информированы по этому вопросу. Ни для кого теперь не секрет, что Геринг имел более тесные отношения с Гитлером, чем командование сухопутных войск. В сентябре 1940 года стало ясно, что в 1941 году на Востоке что-то затевается. Штаб 4-й армии под командованием Клюге был перемещен с Запада на Восток, в Варшаву. Перед отъездом фельдмаршал фон Клюге посетил штаб группы армий «А» в Сен-Жермене, где у него состоялась продолжительная беседа с начальником штаба. По всем признакам было ясно, что на Востоке назревают какие-то события.

Примерно в это же время в прессе появились сообщения, что русские стали занимать более враждебные позиции по отношению к Германии. Русские постепенно подтягивали войска к демаркационной линии. Кроме того, концентрация войск наблюдалась в Галиции. Прошел слух, что резко ухудшились русско-британские отношения, нашлись те, кто уверял в неизбежности русско-британской войны. Теперь вам становится ясно, в каком неведении пребывали командующие, если они не были вхожи в личный штаб Гитлера.

Даже Рундштедт был крайне мало осведомлен о происходящем. Он был солдатом и мало интересовался политическими проблемами. Он никогда сам не звонил Гитлеру, как это делали Роммель, Клюге и многие другие военачальники. И, надо сказать, Гитлер тоже никогда не звонил Рундштедту. У них, конечно, были личные встречи, но только по инициативе Гитлера. Рундштедт и Гитлер практически не разговаривали по телефону, какая бы ни возникала ситуация. Разговор происходил через третьих лиц, Кейтеля или Йодля.

Глава 7 Русская кампания

Как уже говорилось, в середине лета 1940 года командующие группами армий не имели конкретной информации о намерениях Гитлера в отношении Восточного фронта. Любой диктатор исповедует принцип умалчивания, и, как известно, даже в тех странах, где существует какая-то другая форма правления, государственные деятели не всегда информируют военачальников о дальнейших планах, а если и информируют, то не сообщают, какие соображения лежат в основе тех или иных планов. Другими словами, солдат – не более чем орудие в руках политиков. Генералам следует смириться с фактом, что в конечном итоге они являются всего лишь солдатами!

В демократических странах премьер-министр и парламент дают солдату, конечно, большее количество информации и считаются с мнением военных. В этих странах между политиками и генералами складываются более тесные отношения. Но при Гитлере ситуация была диаметрально противоположной.