Фельдмаршал Кутузов. Мифы и факты

Точки зрения Дениса Давыдова и Павла Жилина на бои под Красным — две крайности. Генерального сражения под Красным конечно же не было, поскольку главные силы ни Наполеона, ни Кутузова там не сражались. Сам Наполеон участвовал только в событиях первых двух дней, переправляя свои корпуса к Лядам (об участии Кутузова речь пойдет особо) . Если не считать атаки Ф. Роге, все бои под Красным шли как бы по одному сценарию: русские регулярные войска М.А. Милорадовича, А.П. Тормасова, Д.В. Голицына, казаки М.И. Платова, партизаны Д.В. Давыдова и А.Н. Сеславина атаковали на марше порознь три корпуса «Великой армии» (Богарне, Даву и Нея), по мере того как они проходили от Смоленска на Красный. Каждый из трех корпусов был на какое-то время отрезан, а корпус Нея даже совершенно окружен, но принудить к сдаче хотя бы один из них не удалось. Однако теряли французы в этих боях не только «голодных, полунагих» — хотя таковые, естественно, гибли или сдавались в первую очередь, — потери несли и самые боеспособные части французов, вплоть до гвардии, а от 3-го корпуса маршала Нея вообще осталась* лишь малая часть.

Мог ли Кутузов под Красным добиться большего? Ближайшие соратники фельдмаршала считали, что если бы он своевременно подкрепил Милорадовича и других частью главных сил, то мог бы, как и под Вязьмой, истребить или заставить сложить оружие хотя бы один из корпусов французского арьергарда. Его начальник штаба, А.П. Ермолов, перед началом боев, 3 ноября, предлагал ему: «Ваша Светлость, довершите поражение армии (Наполеона. — И. Т.), если завтра прибудет армия наша к Красному. <...> Не откажите, Ваша Светлость, сего на Красный движения. Завтра успех будет совершенный»¹¹¹⁰. Кутузов, однако, лишь передвинул свои главные силы из Юрова в Шилово, где и простоял все три дня боев, изучая обстановку с обычным для него избытком осторожности.

5 ноября дежурный генерал П.П. Коновницын и генерал-квартирмейстер К.Ф. Толь, по свидетельству очевидца, «советовали (Кутузову. — Н. Т.) атаковать приближавшегося к Красному неприятеля. Кутузов соглашался на это, если только увериться можно в том, что не сам Наполеон тут командует», и в результате не стал атаковать¹¹¹¹. О том, что Кутузов в те дни был озабочен местонахождением Наполеона и его гвардии, говорят собственные документы фельдмаршала. 4 ноября он просил графа А.П. Ожаровского «употребить все меры <...> для узнания, где именно находится теперь французская гвардия»¹¹¹². В тот же день приказано было А.Н. Сеславину «узнать, что в Красном находится и когда что выступило, ибо без сего фельдмаршал не предполагает неприятеля атаковать»¹¹¹³. Отсюда М.И. Богданович, а затем и М.Н. Покровский заключали, что Кутузов под Красным «действовал нерешительно» главным образом «из опасения встретиться лицом к лицу с гениальным противником»¹¹¹⁴.

Факты и разъяснения самого Кутузова доказывают, что все было не так просто. Кутузов не побоялся встретиться лицом к лицу с Наполеоном при Бородине и Малоярославце. Тем меньше мог он опасаться этого под Красным. Но, убеждаясь с каждым днем после Малоярославца в том, что победа над Наполеоном обеспечена и близка, фельдмаршал стремился победить с наименьшими жертвами. Возможно, к такому способу действий толкало его сознание своей вины за гибель раненых русских воинов, десятками тысяч брошенных в огне Можайска и Москвы. Как бы то ни было, по воспоминаниям пленного наполеоновского генерала М.-Л. Пюибюска, Кутузов заявил ему перед Березиной: «Я, уверенный в вашей погибели, не хотел жертвовать для сего ни одним из своих солдат <...>. Вот как мы, северные варвары, сохраняем людей!»¹¹¹⁵

При этом от самого Малоярославца Кутузов видел и, конечно, учитывал разрушительное воздействие на французскую армию таких факторов, как ее моральное разложение, враждебная среда, холод и голод, не говоря уже об ударах партизан, казаков, авангардов русской армии. «Наши молодые и горячие головы, — говорил он под Красным принцу Е. Вюртембергскому, — сердятся на старика за то, что он сдерживает их пыл, а не подумают, что самые обстоятельства делают больше, нежели сколько сделало бы наше оружие. Нельзя же нам прийти на границу с пустыми руками»¹¹¹⁶.

Наконец, еще один мотив осторожности Кутузова был подмечен А.П. Ермоловым: «Кутузов полагал, что французские войска, в случае совершенного отрезания им пути отступления, возбуждаемые отчаянием, могли дорого продать успех, кото-llbz-рый, по мнению старого фельдмаршала, и без всяких усилий с нашей стороны не подлежит сомнению»¹¹¹⁷.