Фельдмаршал Манштейн. Военные кампании и суд над ним, 1939–1945

Пятнадцатый пункт дополнял седьмой. И если в седьмом дело касалось использования русских военнопленных на запрещенных работах, то пятнадцатый касался гражданского населения. Манштейн обвинялся в отдаче ряда приказов о принудительном труде гражданского населения, следствием которых было использование многих тысяч русских гражданских лиц на фортификационных и иных военных работах. Обвинение полагало, что во многих случаях подобные работы производились в прифронтовой полосе и что среди работающих имелись беременные женщины, дети и инвалиды.

То, что русское гражданское население привлекалось немецкой армией к принудительным работам, не подлежало сомнению. Обвинение справедливо отсылало к приказу Верховного главнокомандования от февраля 1943 г., постановлявшему, что все трудоспособные жители прифронтовой зоны возрастом от 14 до 64 лет обязаны привлекаться для принудительных работ. Обвинение особо делало акцент на принудительном характере труда. Вот как живописно описывались методы принуждения, которые якобы использовались. «Людей среди ночи забирали из их домов для отправки на работы. Они толпились на улицах и рыночных площадях в ожидании, когда их заберут на принудительные работы». Такой, по утверждению обвинения, выглядела типичная картина, однако не выдвигалось предположения, что все русские работники являлись мобилизованными и что среди них не имелось добровольцев.

Шестнадцатый пункт затрагивал политику, проводимую Германией в связи с все сильнее ощущавшейся нехваткой рабочих рук, заключавшуюся в завозе в страну иностранных работников. Организацию массового вывоза работников из их родной страны поручили Заукелю, это была так называемая «Акция Заукеля». Сам Заукель утверждал, что из пяти миллионов ввезенных в Германию работников лишь менее двух миллионов были добровольцами.

Управление Заукеля находилось в Берлине. Однако оно имело агентов на всех оккупированных территориях России, даже в зоне боевых действий. Некоторых из его старших служащих прикомандировались к военным частям; те, кто занимался конкретно рекрутированием, действовали полностью самостоятельно.

Манштейн обвинялся в отдаче приказов по принудительным работам за пределами СССР, в результате чего огромное количество гражданских лиц депортировали в Германию. Таким образом предполагалась активная поддержка и организация фон Манштейном программы депортации. Однако это ни в коем случае не выглядело так, как преподнесло обвинение в своей вступительной речи. «Практически всегда наблюдалась постоянная конкуренция, – говорилось в ней, – между армией, которая желала использовать доступную рабочую силу для собственных целей, вроде фортификационных работ, и эмиссарами управления «Акция Заукеля», которые старались заполнить квоты депортации работников в Германию. Ранее, в мае 1942 г. было установлено, что в качестве общего правила на местах считался приоритет потребностей армии над всеми остальными. Но позднее, когда в Германии стал ощущаться острый дефицит рабочей силы, запросы «Акции Заукеля» на депортацию в Германию работников для рабского труда были поддержаны властями рейха, и армии пришлось до определенной степени уступить, сократив количество мобилизованных на не самые необходимые работы».

Так в чем же тут суть обвинения против Манштейна? А вот в чем. Получив указания, обязывающие содействовать депортации – следует заметить, весьма непопулярной, поскольку это лишало армию гражданской рабочей силы, – он сам отдавал своим подчиненным приказы, предписывающие оказывать всемерную поддержку эмиссарам Заукеля. И, как утверждало обвинение, «только всестороннее сотрудничество вооруженных сил сделало возможной депортацию огромного числа русских гражданских лиц с оккупированных территорий».

Семнадцатый и последний пункт обвинял фон Манштейна в отдаче приказов, направленных на экспроприацию русской собственности, депортацию мирных жителей, реквизицию скота и запасов продовольствия и разрушение объектов экономики, которые не подверглись экспроприации. Обвинение выросло из так называемой тактики «выжженной земли», применявшейся немцами при отступлении, – точно так же, как русские использовали ее при своем отходе. Но, заявляло обвинение, выжигать собственную землю не противозаконно, а вот делать то же самое с чужой противоречит закону.