Фельдмаршал. Отстоять Маньчжурию!

Автомобиль, закрепленный за генералом, двигался чуть отстав. Там сидели два бойца эскорта и адъютант. Плюс четыре тройки групп прикрытия, двигающиеся с опережением и отставанием. Не спецоперация, конечно, но Алексей Николаевич понимал – чем больше осторожности, тем лучше. Никогда ведь не знаешь, когда, как и кто тебя решит ликвидировать.

Тихая, неспешная прогулка. Свежий воздух. Вкусный легкий обед с сочными фруктами и отличным китайским чаем. Алексей Николаевич уже настроился на хороший отдых, но не удалось. Явился Дин Вейронг с докладом. Не то что бы это вызвало раздражение. Нет. Просто легкое сожаление. Но, увидев лицо Вейронга, сильно смягчился, ибо вид у него был до крайности уставший.

– Что-то случилось? – обеспокоился генерал.

– Очередную группу выявили.

– К Ли Вэй?

– Да, – кивнул китаец. – К ней приезжала «тетя». Но гостила недолго. Заглянула. Поболтала. И уже уехала. Вроде как проездом.

– «Тетя»? Очень интересно. А что наша девочка? Как повела себя?

– Я допускаю, что она обменялась какими-то секретными знаками…

– А если это опустить?

– Хм. Тогда можно сказать, что она старательно изображала больную, настолько, что даже мои люди, зная, кто она и что делает, прониклись ее игрой. Хотя, может быть, для них и старалась. Как сказал капитан Захаров, у нее удивительный талант лицедейства. «Тетя» задала несколько опасных вопросов, но девчонка выкрутилась. Например, пояснила, что вы не навещаете ее из-за подготовки военной операции, о которой говорит уже весь город. Дескать, дел так много, что даже ночуете в штабе. Показала любовные письма, что вы ей пишете. Сама она никуда не ходит, потому что болеет – сильные мигрени, до тошноты. От чего – не знает. Вы врачей посылаете, но пока результата это не принесло. Поделилась мыслями об отравлении. Дескать, здесь, в Ляояне, хватает дам, желающих занять ее место.

– И как вела себя «тетя»?

– Была недовольна, но не более того. Сообщила, что постарается узнать, какой яд мог бы так действовать.

– Не интересовалась, почему я не позволяю ей навещать себя в штабе?

– Интересовалась. Но известия о введении новых правил строгого контроля ее вполне удовлетворили. Во всяком случае, не удивили.

– Вот как? Думаешь, есть еще кто-то? О них ведь не так много людей знает.

– Офицеры штаба много болтают, – тяжело вздохнув, произнес особист. – Я подавал доклад. За всеми не уследишь, хотя мы и стараемся. Поэтому я предлагаю известную нам сеть японских шпионов брать. Уверен, что часть из их подельников, вольных или невольных, мы пока не знаем. Однако, если разрушим костяк, остальная часть сети окажется парализованной.

– Это преждевременно.

– Надо что-то решать по Ли Вэй, – осторожно произнес Дин Вейронг. – Вы действительно хотите ее отпустить после всего, что произошло?

– Да, – кивнул Куропаткин с каким-то обреченным видом. – Было бы предусмотрительно помочь ей покинуть этот грешный мир. Но я дал ей слово… – сказал генерал и завис, погрузившись в свои мысли.

– Вы ее любите? – все так же осторожно поинтересовался китаец.

– Не знаю. Возможно. Понимаю, что старый я дурак. Но пока она не дает повода для ликвидации, пусть живет. Да и куда ей деваться? Ведь мы всегда можем проинформировать японцев о том, что она сотрудничает с нами. Думаешь, они ей это простят?

– Не думаю. Но убивать сразу не станут. Попытаются поймать и допросить, под пытками выбив из нее все, что она может знать.

– Ты смог что-нибудь выяснить по ее настоящей биографии?

– Немного. Сирота. Кто родители – неизвестно, либо тщательно скрывается. Подкинули младенцем в приличную семью, но там ее долго терпеть не стали. Выходили, но в подходящем возрасте сдали в школу гейш. И почетно, и с глаз долой. Имела популярность среди русских моряков. Судя по всему, именно тогда ее японская разведка и завербовала.

– Значит, она все-таки обычная шлюха…

– Она мне не нравится, – произнес Дин Вейронг. – Это не секрет. Но вы не правы. Гейши – это не обычные шлюхи, да и, нередко, совсем не шлюхи.

– Да ладно, – махнул генерал рукой, усмехнувшись, – я в курсе, чем занимаются гейши. И ванну помогут принять, и массаж сделать, и поговорить, и сыграть на музыкальном инструменте, и спеть, и прочее. Широкий спектр услуг. На тебя так подействовали мои слова о том, что я ее, возможно, люблю? Только честно. Хотя, чего это я? И так видно.

– Не буду отпираться, – едва заметно улыбнулся китаец. – Если вы ее любите, то вам было бы неприятно слышать про нее гадости. Но тут дело в том, что она лицом была очень симпатична русским офицерам. А им не каждая японка по душе. Говорят, она имела среди них немалый успех именно как собеседница, умеющая расположить к себе.

– Это да, – кивнул Куропаткин. – Девочка очень талантлива. Но ты хотел бы избавиться от нее. Почему?

– Именно из-за этого. Она опасна, хитра и ловка. Умеет втираться в доверие. Я специально меняю своих людей возле нее, опасаясь, что она сможет подобрать к ним ключик. К вам ведь подобрала. Она ваше слабое место.

– Серьезно? – нахмурился Куропаткин. – Так это выглядит со стороны?