Фельдмаршал Репнин

Репнин выехал в Петербург рано утром в плохом настроении. Он не ждал от этой поездки для себя ничего хорошего. Впрочем, его совершенно не беспокоил вопрос, для чего он вдруг понадобился императору. Он думал о жене, о её физических и душевных страданиях. Её точила какая-то непознаваемая внутренняя болезнь. Городской доктор польского происхождения, известный в Литве как лучший специалист по сердечным заболеваниям, после её осмотра сказал Репнину, что дело серьёзно и Наталья Александровна может долго не протянуть… Репнин теперь сожалел, что не использовал время пребывания в Петербурге для лечения супруги. Доктор-поляк хорош, но в Петербурге всё-таки можно было найти более опытных специалистов, не говоря уже о лекарствах… Хотя, когда жили в Петербурге, жена выглядела гораздо лучше, и у него в мыслях не было, чтобы показать её докторам. Заметно сдала она только после возвращения в Вильно. Не пошёл ей на пользу здешний климат. Хотя и говорила она, что здесь ей хорошо, но думала всё время о Петербурге. Однажды проговорилась: «Ежели умру, не надо меня здесь хоронить, предайте земле петербургской»… Смерть в её возрасте… Не приведи Господь такому случиться!

Прибыв в Петербург, Репнин тотчас направился в коллегию иностранных дел. Безбородко оказался на месте.

— Быстро приехал. Молодец! — похвалил он. — Значит, есть ещё порох в пороховнице.

— Как я понял из вашего письма, меня желает видеть сам государь? — не придал значения его комплименту Репнин.

— Да, да, у государя есть к вам разговор, и разговор весьма серьёзный, зело серьёзный.

Безбородко рассказал о плане создания коалиции европейских стран, направленной на предотвращение агрессивных действий Франции.

— Но насколько мне известно из газет, которые я получаю из Вены и Берлина, эти действия уже имеют место.

— Да, но их можно и нужно остановить, а захваченные французами земли освободить. Как на это смотрите?

— На что? — не понял Репнин.

— Ох, разве я вам ещё не сказал?.. Для создания упомянутой коалиции государь желает использовать ваш богатый опыт дипломатический работы. Вы должны поехать в столицы европейских держав и добиться их согласия участия в коалиции. Согласны поехать?

— Вы считаете, что у меня есть выбор?

— О выборе речи быть не может, но вы можете высказать своё мнение лично государю.

— Я солдат, а солдаты не вступают в обсуждение приказов своих начальников.

— В таком случае не будем терять время. Мы ещё успеем застать императора в его рабочем кабинете…

Император встретил Репнина таким строгим и вместе с тем холодным взглядом, словно был им недоволен. К первому министру, наоборот, отнёсся с подчёркнутой доброжелательностью.

— Вы с князем уже говорили? — спросил у Безбородко.

— Да, князь в курсе дела.

— Когда выезжаете? — обратился Павел к Репнину и, не дожидаясь его ответа, приказал: — Должны отправиться завтра же, не теряя попусту ни одного часа.

— Но перед этим я должен, наверное, получить какие-то инструкции?

— Инструкции готовы, вы можете получить их в коллегии иностранных дел. Главная инструкция — объединить против Франции всю Европу. Вы меня поняли?

— Понял.

— Тогда у меня всё. Можете оба быть свободны.

Репнин был ошарашен. Такого приёма он не ожидал. Во все времена Павел проявлял знаки дружеского расположения к нему, и вдруг его словно подменили. С первых минут встречи Павел и разговаривал, и смотрел на него так, словно открыл в нём личного врага.

— Вы можете мне объяснить, что произошло? — спросил Репнин первого министра, когда они, покинув кабинет императора, оказались на улице.

— Что вы имеете в виду?

— Государь вёл себя со мною так, словно я уже нахожусь в глубокой опале.

— Напрасно так думаете. Вы же знаете государя: он человек настроения. Сегодня он просто не в духе.

— Но с вами-то вёл себя нормально.

— Не утруждайте себя ложными предположениями. — И, не желая продолжать этот неприятный для себя разговор, Безбородко спросил: — Вы домой?

— Наверное. Я чувствую себя усталым.

— Ежели завтра в коллегии меня не найдёте, то инструкции можете получить у Ростопчина. Надеюсь, вы его всё ещё помните?

— Как не помнить…

Взяв извозчика, Репнин, однако, ехать домой раздумал, а направился к своему зятю князю Фёдору Николаевичу Голицыну, за которым была замужем его вторая дочь Прасковья. Фёдор Николаевич участвовал в последней русско-турецкой войне, дослужился до генерала, после ушёл в отставку.

— Бывают же такие счастливые дни! — обрадовались гостю в доме Голицыных. — Какими судьбами?

— Дайте сначала перевести дух, а потом уже задавайте вопросы.

Услышав голос отца, из смежной комнаты появилась Прасковья Николаевна. Она с ходу принялась расспрашивать о матери: здорова ли, не скучает ли там, в далёкой литовской земле?..

— Мама твоя не совсем здорова, — сказал Репнин, — но нам лучше поговорить об этом позднее.