Фельдмаршал в бубенцах

— Ты тоже не плошай, — Пеппо до хруста сжал руку шотландца, — и с доктором не торопись. Пусть остынет. Не забывай: он сгоряча тебе много такого выложил, что герцогиня не больно бы одобрила. Вы теперь сообщники.

…Росанна все рассчитала верно. Годелот задержался в лавке, демонстративно купил пирожков, отпустил девице пару комплиментов и покинул лавку с шумной четверкой аркебузиров. А Пеппо, тоже не спешивший, вдруг столкнулся с одним из своих заказчиков, тут же зазвавшим его выпить за только что купленный арбалет.

Купив для вида несколько кремней, оружейник сгреб их в ладонь и многозначительно кивнул лавочнице:

— Спасибо, Росанна. Ей-богу, что б я без тебя делал!

Девушка усмехнулась:

— В другую лавку бы пошел, льстец доморощенный!

Но, уже выходя из дверей вслед за щедрым заказчиком, Пеппо чувствовал провожающий взгляд и знал: Росанна поняла его.

* * *

Сесилия неспешно шагала по улице, подбирая подол. В кривом и узком переулке порядком смердело помоями, и девушка бдительно следила, чтобы не изгваздать юбку. Впереди уже виднелась залитая солнцем церковная площадь, на которой сейчас почти не было людей, зато в изобилии суетились упитанные голуби.

Выйдя из тисков переулка, Сесилия прикрыла ладонью глаза и огляделась: у самой колокольни на плитах сгорбился, перебирая четки, монах. Девушка направилась к нему и опустила монету в кружку для пожертвований.

— Святой отец… — прошептала она, и монах медленно поднял голову. Из-под клобука блеснули внимательные глаза. А Сесилия торопливо заговорила: — Вы были правы, святой отец. Росанна-то, прости господи, бесстыдница, каких мир не видал. Отца спозаранку проводила — и давай во все тяжкие! Я-то с утречка у окошка сижу, как вы велели. В девятом часу смотрю: Росанна лавку запирает. Это в почин-то торгового дня! А через часок назад идет, да не одна. С военным под руку! А сама-то все квохтала, как она вояк на дух не выносит! Тот такой фасонный, одет с иголочки, сам при оружии. Росанна глазки в пол — а он на нее глядит, будто сейчас кусок откусит. В лавку с ним — шмыг! А нас-то с девочками к десяти часам позвала, дескать, чтоб без батюшки не заскучать. В кладовую не пустила, отшутилась. А одна из подруг ее возьми да подковырни: мол, не кавалера ли прячешь? И что ж вы думаете? Даже не покраснела! Так и брякнула: прячу, дескать! Ну, другие-то давай хохотать. А я сразу смекнула: она нас всех за кур безмозглых считает. Всегда такая была. Еще бы, у ней же цельный день то военные вокруг толкутся, то мастеровые, а она прямо цацей себя держит, куда ж, ни дать ни взять — принцесса! — Девица затаила дыхание и еле слышно спросила: — Святой отец… А что ж, Росанна… того… блудит?

Из-под клобука выпорхнула усмешка.

— Господь с тобой, несчастная, — мягко пожурил монах, — посовестись! Росанна просто хочет замуж, вполне достойное желание для девицы. Этот молодой служивый — ее жених. Однако он дворянин, и ему не пристало связывать судьбу с лавочницей. А потому, зная о недовольстве отца, он собирается совершить весьма неумный поступок: сбежать с Росанной во Францию и венчаться без благословения. Это великий грех.

Отец же юноши покровительствует обители, где я состою, и настоятель послал меня, дабы помешать не в меру пылкому юнцу опозорить семью и поставить под удар честь девушки. Ты совершила сегодня благое дело, дитя мое. Твоя подруга теперь у тебя в долгу.

Сесилия приняла благословляющее прикосновение сухой ладони к темени и выпрямилась, ощущая, как преисполняется трепетного пыла.

— Спасибо, святой отец! — с чувством произнесла она, поклонилась и зашагала прочь.

С дворянином во Францию… Торговка-то… Неприязнь к Росанне разом сменилась глубокой снисходительной жалостью, которая неожиданно поселила в душе сладкое удовлетворение.

Глава 6 Запертая лавка

То была длинная ночь.

Пеппо вернулся в тратторию, испытывая небывалый душевный подъем. План Росанны, который до последней минуты казался ему рискованным и безрассудным, осуществился с исключительным успехом. Все вообще прошло бы без сучка без задоринки, если бы на самом выходе из лавки падуанцу не показалось, будто кто-то пристально смотрит ему прямо в затылок. Но в многолюдном Каннареджо в самый разгар рабочего дня взгляды свистят вокруг, как пули над бруствером, поэтому ничего удивительного и тревожного в этом искать не хотелось.

Перейти к насущным заботам удалось не сразу. Долгожданная встреча с другом сняла с души какой-то уже давно привычный и почти не ощутимый груз, и Пеппо разбирала дурашливая эйфория, не дававшая сосредоточиться на более важных вещах.

По негласному отроческому закону они оба не позволили себе вслух сопереживать злоключениям друг друга, предпочтя обсуждать пережитое в насмешливо-легкомысленном ключе. Но сейчас хорохориться было не перед кем, и Пеппо долго размышлял о том, как много вынес шотландец. Пожалуй, Годелоту пришлось намного труднее… Ведь он очутился в самом центре змеиного гнезда, пока Пеппо, по своему обыкновению, скрывался в тени.