Фельдмаршальский жезл. Николай Николаевич

«...Имя потопленного броненосца «Лютфи Джелиль», тот самый, который бомбардировал Браилов в моём присутствии. Погибли капитан Наджиб-бей и 200 человек экипажа. От нашей бомбы, взорвавшей пороховую камеру, броненосец пошёл ко дну мгновенно. Полковник Струков и капитан 1 ранга Рогуля с 3 шлюпками бросились спасать утопавших, но успели спасти только одного. Лейтенант Дубасов снял с утопленного броненосца флаг».

Броненосный корвет «Лютфи Джелиль», не имевший бронированной палубы, получил почти одновременно два попадания — из 24-фунтовой пушки и 6-дюймовой мортиры. После сильного взрыва корабль затонул на глубине 22 метра. Его потопление свидетельство о высоком профессионализме тех артиллеристов, кто стрелял по корвету.

Великий князь сдержал своё слово о награждениях. В приказе по армии за подписью её главнокомандующего объявлялись следующие награды героям огневого боя у Браилова. Командовавший батарейцами поручик Самойло получил орден Святого Владимира 4-й степени с мечами, а наводчики орудий рядовые Роман Давидюк и Иван Помпор стали Георгиевскими кавалерами, удостоившись Знаков отличия военного ордена.

* * *

Вскоре в городе Плоешти состоялась встреча русского командующего с румынским монархом, князем Карлом. Ему суждено было в ближайшее время стать королём, а княжеству Румыния — королевством. Разговор шёл доверительно, наедине, без свидетелей. Начал беседу Николай Николаевич-Старший:

   — Должен заметить, ваше величество, что румынские министры стараются ограничить вашу самостоятельность в деле командования армией княжества.

   — Да, вы правы, ваше высочество. Мои министры бывают порой чрезмерно настойчивы.

   — Вам, как князю Румынии, надо не слишком подчиняться кабинету министров. Особенно министру иностранных дел Когольничано и военному — Братиано.

   — Но как это сделать? Ведь я ещё вчера был немецким принцем некоролевских кровей.

   — Вы, ваше величество, по своему положению — главнокомандующий румынской армии. Это даёт вам право действовать самостоятельно во всём, что касается войск княжества.

   — Но мы ещё не вступили в войну с Турцией.

   — Румыния должна в неё вступить, иначе Европа не признает ваши притязания на королевскую корону.

   — Но опять же мои министры...

   — Ваше величество, если вы им не покажете силу своей военной власти, от них будет множество пустых затруднений.

   — Мои министры считают себя самыми эрудированными людьми в княжестве.

   — Это пустые слова. Министры не могут знать всех стратегических требований войны. Поэтому вы должны дать понять, что в дела командования румынской армией им влезать не стоит.

   — Вы меня убедили, ваше высочество. Обещаю действовать вполне самостоятельно.

   — А как с вступлением Румынии в войну?

   — Я решил твёрдо драться вместе с вами против турок. И даже поведу свою армию вместе с русской за Дунай.

   — В добрый час, ваше величество...

После этого конфиденциального разговора в штаб-квартиру великого князя Николая Николаевича прибыл с деловым визитом начальник штаба румынской армии генерал Сланичано. Разговор шёл об участии войск княжества в боевых действиях по ту сторону Дуная. В беседе участвовал и директор императорской дипломатической канцелярии Нелидов.

Когда были обговорены вопросы усиления русских сил румынским корпусом и проблемы, связанные с заготовкой провианта, генерал Сланичано, как бы между прочим, сказал Нелидову:

   — Наш князь Карл после встречи с братом вашего императора заметно изменился.

   — В чём же, господин генерал?

   — Министры Братиано и Когольничано очень встревожены холодностью в обращении с ними князя Карла и великого князя Николая Николаевича.

   — Их высочество, скажем прямо, недоволен образом их действий.

   — Но у нас в Румынии князь не то, что в России царь.

   — А чем конкретно недовольны ваши министры, господин Сланичано?

   — Они высказывают опасения, что с приходом русской армии во главе с великим князем наш князь Карл сделается диктатором.

   — Но это не может произойти. Русская армия не будет вмешиваться в ваши внутренние дела.

   — Но и в таком случае у министров остаются опасения. Братиано и Когольничано боятся, что они потеряют вес при дворе князя и свободу министерской власти.

   — Вашим министрам, генерал Сланичано, можно только посоветовать заботиться раньше об Отечестве, а потом о себе.

   — Так говорит ваш великий князь?

   — Да. Он стоит за то, чтобы Румыния в войне с турнами завоевала перед лицом Европы право быть не княжеством, а королевством...