ФЕЛИСИЯ, или Мои проказы (F'elicia, ou Mes Fredaines, 1772)

— Продолжай, милая Тереза, меня очень трудно удивить.

— С радостью. Господин председатель продолжал домогаться меня, он превратился в сущего дьявола, но я постепенно завоевала милость мадемуазель Элеоноры и привязалась к ней всем сердцем, а потому, несмотря на преследования ее несносного отца, решила остаться на службе. В конце концов, мы стали очень хорошими друзьями: мадемуазель Элеонора поверяла мне все свои секреты, в том числе и тот, что уже больше года поддерживала тайную связь с одним молодым офицером. Старая уродина-горничная, приставленная к мадемуазель, ужасно мешала их любви. Меня попросили вмешаться — но самым странным способом: я должна была сделать вид, что ухаживания офицера относятся ко мне, при встрече заговаривать с ним, даже дерзить, а иногда прятать в своей комнатушке. Этот любовник должен был в один прекрасный день жениться на мадемуазель, но только после смерти дяди, а тому исполнилось всего пятьдесят пять лет, он был совершенно здоров, воинствен духом и с радостью переломал бы племяннику руки и ноги, заподозри он, что тот собирается свататься к дочери столь знатного человека.

Никак не желая умалить достоинства мадемуазель Элеоноры, смею заявить, что я ни в чем ей не уступала, и меньше всего — в красоте лица. К тому же я была моложе (между нами говоря, ей на шесть лет больше), а она часто капризничает и хмурится. Офицер, герой той истории, не был влюблен в нее без памяти, ему, в конце концов, надоели перепады настроения мадемуазель; проводя со мной наедине многие часы, месье смог убедиться, что я всегда весела и спокойна. Молодой господин был весьма хорош собой и очень предприимчив. Хозяин — господин председатель — прожужжал мне все уши рассказами о том, как это приятно — доставлять удовольствие мужчинам, и во мне постепенно крепло желание убедиться в справедливости его слов, но ни в коем случае не с ним. Мой офицер не замедлил обратить внимание на расположение, которое я ему выказывала, и, если и не признавался во взаимности, то лишь из страха, что я выдам его мадемуазель Элеоноре. Боже, как он был наивен! Юный любовник не знал тогда, что женщина никогда не играет в ущерб себе и всегда стремится уязвить соперницу. Однажды игра получила свое разрешение: месье изменил со мной своей благородной любовнице. Нам оказалось так хорошо вместе, мы так подошли друг другу, что условились серьезно обдумать план, как лучше обмануть мою соперницу. Впрочем, это не составило нам большого труда, учитывая романтический склад ее ума и солидную долю непомерного тщеславия.

Глава V. Продолжение признаний Терезы

Некоторых женщин равнодушие отталкивает, им хватает характера порвать с мужчиной немедленно, как только они понимают, что больше не любимы. Мадемуазель Элеонора, не обладавшая подлинным достоинством, к их числу не принадлежала. Чем больше офицер пренебрегал ею, тем сильнее она цеплялась за него. Правду сказать, этот плут зашел довольно далеко в деле обеспечения своего будущего: приданое Элеоноры было так велико, что никто не решился бы пренебрегать им, так что любовник обрюхатил мадемуазель, дабы никто — даже дядя — не сумел помешать ему. Этот безумец имел наглость подарить ребенка и мне, — а ведь у меня денег не было. Разница в сроках составляла всего месяц, и я едва успела понять, в каком ужасном положении оказалась, как нашего офицера призвали назад, в полк, отправлявшийся в Америку. Понимая, что опаздывает, он полетел в расположение части на почтовых лошадях, в дороге простудился, заработал воспаление легких и умер.

Вообразите, мадемуазель, отчаянное положение двух вдов! Мы таились друг от друга, мучительно ища выход из положения.