Felix

«Я, затаив дыхание, следил за тем, как его голова, а затем восхитительное тело показалось из-за распахнутых дверей коневозки».

Игорь перечитал написанное на листке и тут же, смяв его, выбросил в корзину под столом.

«Сначала из царской кареты показался упругий круп».

Рассмеявшись, он скомкал второй лист бумаги. Если и дальше так пойдет, надолго он здесь не задержится. Надо что-то придумать, надо перестать зацикливаться на деталях и абстрагироваться от банальностей. Он попытался составить список слов, которые можно было употребить в описании Феликса. Получился краткий анатомический лошадиный словарь.

«Как должен выглядеть чемпион, независимо от того — лошадь это или человек? Какой он, будущий победитель? Чистокровная верховая лошадь должна быть резвой, быстрой как ветер. Всех интересует скорость — те самые секунды, определяющие в конечном итоге, чего стоит каждая из них.

Феликс — красавец. Его внешность — яркая демонстрация достижений всего рода, берущего начало в 1720 году. Это прежде всего триумф природы, вызов из далекого прошлого, где даже изящный поворот головы предопределяет чистая кровь».

Игорь перечитал текст и поморщился.

«В каждой чистокровной скаковой лошади есть капелька арабской крови. Восток дал нам лучшее, что у него было. Как гласит старая притча, когда Бог захотел создать лошадь, он сказал южному ветру: „Я хочу сделать тебя живым существом. Сгустись“. И ветер сгустился. „Я нареку тебя Конем; я сделаю тебя арабским и наделю каштановым цветом муравья; на челку твою, что свисает между твоих глаз, я повешу счастье; ты будешь господином всех прочих зверей. Люди будут следовать за тобой всюду, в погоне ты будешь так же хорош, как и в побеге, на спине ты понесешь сокровища и будешь приносить богатство“».

Игорь отложил ручку и закрыл блокнот. События предыдущей ночи по-прежнему не шли у него из головы. Надо сосредоточиться на работе. Феликс приехал утром, а он не мог заставить себя выразить необходимый восторг.

Он постарался вспомнить, что почувствовал, когда увидел эту лошадь. Безусловно, животное обладает какой-то необычной грацией и красотой. Феликс был спокоен, с достоинством выбрался из машины и широко улыбнулся, когда Ройтер бросился его обнимать. Улыбка лошади похожа на оскал мультяшного персонажа. Лошадь приподнимает верхнюю губу, обнажая клыки, — неэстетично, но очень выразительно.

До обеда оставался час. Игорь понимал, что поход на конюшню неизбежен, надо поближе рассмотреть Феликса и написать хотя бы еще несколько строк о его первом дне.

Игорь взял на кухне яблоко, достал папиросу, полученную от Гриши, и спустился в сад. Удобно расположившись в тени беседки, надежно скрытой от посторонних взглядов высокими кустами, он откусил яблоко и блаженно вытянул ноги вдоль скамейки.

— Добрый день.

Он невольно дернулся, производя впечатление человека, пойманного на месте преступления. Нервы его явно расшатались за время проживания в «Доме безумств». Она стояла прямо напротив, взгляд спокойный, слишком прохладный для теплого майского дня. Она не улыбалась, как это принято в подобных ситуациях.

Игорь встал и первым протянул руку. Она вяло ответила на рукопожатие.

— Оксана, если я не ошибаюсь? Игорь.

— Я знаю, кто вы. Марк говорил.

«Характер отвратительный», — решил он, нащупывая правильный тон.

Хозяйка была высокой, очень худой молодой женщиной, ее бледная кожа как будто просвечивала на солнце, как папиросная бумага. Из-под платья виднелись длинные, с неожиданно развитой для ее изящной комплекции мускулатурой, красивые ноги.

Игорь собрался с духом и заглянул в ее глаза. Большие, раскосые, они блестели, как два глубоких темных колодца среди пустыни из белого песка. «Арабская скаковая», — машинально отметил Игорь, в ней ясно угадывалась примесь восточной крови.