Фелония. Тяжкое преступление. Три коротких рассказа

Агата Маценг Фелония. Тяжкое преступление. Три коротких рассказа

Уставшая луна.

“Но мы ведь дети, всего лишь дети,

нам солнце освещает путь…”

Стефания стояла у входа и нервно теребила юбку. Её зрачки расширились до предела, а дыхание сбилось, словно кислорода во мгновение перестало хватать на всех.

“… негнущиеся наши спины, лучами хочет

подтолкнуть,

навстречу ветру…”

Мартин не шевелился. Он буравил взглядом дубовую дверь, освещённую одной лишь луной. Хотя небесный фонарь в эту ночь озарил побережье, казалось, тьма страстно желала облить нас чернилами едкими, отправить в забытьё, навалившись на веки свинцовые всей своей тяжестью неземной.

“… И я его разговорю.

Поведаю свою печаль.

И пусть рыдает он,

и да подарит нам Святой Грааль,

что непременно потеряем…”

Я сидела на ступеньках и изучала парочку. Кто они такие? Откуда взялись? Оставят ли эти люди меня в живых? Мои босые ноги нагревали деревянные доски. Горячо. Больно.

– Она дома, – внезапно подал голос Мартин, – я слышу её вздохи. Прерывистые.

– Где именно? – спросила Стефания быстро обернувшись к парню.

– Наверху. В спальне.

– Вымани её, – обратилась ко мне бледная, рыжеволосая девушка, – она тебе доверяет.

Я тупо уставилась на окно спальни Кэролайн. Оно было слегка приоткрыто. Занавески выглядывали наружу. Они любовались бескрайним океаном. Сорвать бы ткань да бросить в воду солёную, к волнам неугомонным. Они утопят, что угодно.

– Ну? – нарушила мою пустоту Стефания, – идёшь? Нам нужна твоя помощь, прошу…

Голос девчонки прозвучал отчаянно.

– Иди, ты будешь с нами до конца, – вмешался Мартин и грубо подняв меня, толкнул к входной двери, – загляни в холодильник. Она любит брауни. Прихвати, если будет.

Коврик с надписью “добро пожаловать в ад” впился жёстким ворсом в стопы. Дверь отворилась бесшумно. Мои шаги были легкими, словно тело ничего не весило. Скоре всего это из-за отсутствия обуви или же матушка судьба, заключив сделку со смертью не позволила мне издавать звуки, которые могли бы помешать совершению страшного преступления. Я открыла белый прямоугольник, стоящий в самом дальнем углу кухни. Брауни. Приоткрыв дверь на улицу, я выставила десерт в прозрачной тарелке прямо на землю и быстро шмыгнула обратно в дом. По лестнице красться не приходилось. Даже окончательно свихнувшись и вообразив себя слоном, сбивая всё на своём пути, злой рок непременно превратил бы грохот в абсолютную тишину. Я вошла в милую, маленькую комнатку. На большой кровати, укутавшись слишком толстым для такой жары одеялом, лежала прекрасная Кэролайн. Красивая и утончённая, она всегда была в центре внимания, всеобщей любимицей. Поэтому были и враги.

Подойдя к окну я распахнула створки настежь. Тут был слышен океан. На какое-то мгновение мне подумалось, что спать тут жутко некомфортно. Не из-за шума, а от того, что вода ледяная дитает мысли, крадёт сновидения. Я обернулась. Ловец висел над головой спящей красавицы. Забравшись к ней под одеяло я прошептала:

– Кролик не нашёл нору, а Алиса умерла от старости.

Её длинные ресницы задрожали, губы расплылись в улыбке. Веки медленно поднялись.

– Что ты тут делаешь? – спросила она удивлённо.

– Ты рада меня видеть?

– Да, – тихо произнесла она.

– Хочешь я тебе что-то покажу? – поинтересовалась я.

Глаза Кэролайн загорелись и она яростно закивав головой, вскочила с пастели. Шелковая пижама с лисичками выглядела мило, очаровательно.

Мы спустились выскочили из дома и помчались навстречу холодному ветру. Он блуждал по берегу в одиночестве. Завидев нас оживился, растрепал локоны Кэролайн, стянул резинку с моей длинной косы. Он поднимал наши тонкие одежды, стараясь коснуться юной, нежной плоти. Наглый, бесстыжий. Смутил нас и исчез, а мы расхохотались.

– Что ты хотела показать?

Я посмотрела на девушку внимательно. Она наивна. Она не заслужила. Жаль, но уже поздно. Подкравшись сзади Мартин ударил несчастную прикладом ружья. Она упала на песок. Глухой удар, который я уже никогда не забуду. Всё, что произойдёт этой ночью навсегда останется в нашей памяти. Парень отбросил оружие и перевернул безвольную, но ещё живую тушу на живот. Я устремила взор на трясущуюся Стефанию.

– Ты в курсе, что он сейчас делать будет? Может остановишь своего парня, Стеф? Мы не за этим сюда пришли.

Голос мой звучал неестественно строго, грубо. Я буд-то отчитывала их обоих, являясь при этом соучастницей.

– Как мне ему помешать? Я жить хочу, – проговорила она нервно.

– Она тоже хочет, – ответила я и горько усмехнулась.

Мы наблюдали за ритмичными движениями насильника, несколько тягучих, подобно жвачке во рту школьницы, мгновений, а затем отвернулись. Я посмотрела на небо. Луна следила за тем, как разворачиваются события на берегу. Она осуждала нас. Проклинала. Но равно, как и Стефани не могла помешать.