Фельск

Я про себя лишь хмыкнул. Ну да. Вроде бы и поинтересовался моим мнением, но не забыл подчеркнуть, что я для него не особо-то и важная птица. Все правильно. Чисто с технической стороны эта сделка выгоднее для меня за счет того, что мне еще разрешение на торговлю в Фельске получать нужно. Без пошлин там могли торговать только обладатели барашка, выданного графской канцелярией или магистратом самого города. Вот и рассудил почтенный торговец, что подобного документа, раз уж я еду торговать в столицу графства, у меня скорее всего нет.

— Скажи, что я зайду к нему в комнату через десять минут, — попросил я своего юного друга. — И еще, — добавил, когда Чез уже почти скрылся за дверью, — прикажи обслуге, чтобы они мыльню подготовили. — А Ирвоне передай, что мы остаемся тут до завтра. Все, беги.

Проследив за захлопнувшейся дверью, я вновь откинулся на подушку, утонув в ней почти до уровня глаз (честное слово, иногда перина дико бесила). Стоило решить над тем, какие камешки продавать торгашу, а какие оставить себе. Да и в целом, нужно подумать еще над тем, как нам быть со всей этой историей с графом де Фелем. Хотя нет. В задницу дела. Разберусь с торговцем и на сутки уйду в загул. Имею право.

Так и поступил. Закончил дела с торговцем, продав тому камешков на сотню золотых (часть из которых взял векселем «Торгового дома де Фель»), после чего ударился во все тяжкие. Ирвона в загуле участвовать отказалась, но идею задержаться еще на денек полностью одобрила. Так что было кому присмотреть за непутевым мною (ну не Чеза же, в самом-то деле оставлять за главного?). Не отказалась она и скрасить мой досуг в постели. Так что я обошелся без услуг местных жриц продажной любви.

Впрочем, я никогда не был любителем выпивать в одно лицо, так что весь мой загул закончился, даже толком не начавшись. А пара часов в объятиях рыжей прелестницы так вообще выветрила весь хмель из моей головы. Тем не менее мне этого хватило, дабы «перезагрузиться» и следующим утром я вновь был бодр и готов к свершениям.

Хозяин постоялого двора все время нашего пребывания у него в гостях был хлебосолен, вежлив, старался во всем угодить. В общем, вел себя очень прилично, ничем не показывая своего к нам отношения. И, если бы не редкие злобные взгляды, что он на нас бросал, думая, что его лицо надежно скрыто в тени (от меня с ночным зрением, ага), я бы может даже ему и поверил. А так — готов был к любым гадостям. Даже коней не стеснялся проведывать и лечить по нескольку раз в день.

Не успокоился я и тогда, когда мы покинули постоялый двор, направившись в сторону Фельска. Не верил, что эта мстительная сволочь так просто даст нам уйти. А когда же заметил поисковым заклинанием скопление точек впереди, облегченно выдохнул. После чего замедлил бег Ромчика. Остальные наши кони, признав за моим дорсаком право главенства, повторили маневр вожака.

— Там, — я махнул рукой в направлении точек, — примерно в километре впереди, может чуть меньше, нас ждет засада.

— Уверен, что нас, командир? — поинтересовался Чез.

— Не уверен, — не стал врать я, — но, так как больше тут все равно никого нет, то разбираться с ними придется именно нам.

— А объехать ты их не хочешь? — задала вопрос Ирвона.

— И пропустить возможность нашему юному другу показать себя во всей красе?

— Мне? — несказанно удивился мальчишка.

— Ну а кому же еще? Неужто Гральф зря тебя учил?

— Н-нет, — Чез аж побледнел слегка, когда понял, что я ему предлагаю.

— Нет, если не хочешь, то я заставлять тебя не буду. В конце концов, бой — это личное дело каждого. Не всем дано быть воином. Мы с Ирвоной и сами отлично справимся.

Я лукавил. Нет, не в том плане, что мы с рыжулей без мальца не справимся. А в том, что Чез может отступить. Не может. И дело не в том, что я не дам. А в том, что не такой у него характер. Не зря же он попросился поучаствовать в наших с Гральфом занятиях. Не зря так усердно тренировался. Не зря наш общий учитель его так хвалил и кое в чем даже ставил мне в пример. Мальчишка был прирожденным воином. И пусть у него впереди еще долгий путь, но потенциал был виден уже сейчас. Даже такому неучу, как я. И самое малое, что я мог сделать — это предоставить ему возможность показать себя в настоящем бою. Со всеми его прелестями и мерзостями.

— Нет-нет. Я все сделаю, как ты прикажешь.

— А вот этого не нужно, — отрицательно покачал я головой, — знаешь же, что я раболепия не признаю. Хочешь — иди с нами, нет — оставайся с лошадьми. Я приму любое твое решение.

— Нет, командир. Я с вами.

— Ну ладно. Тогда давайте спрячем лошадей и навестим наших лесных друзей. Только не забудьте оставить в живых парочку для допроса. Что-то мне подсказывает, что тот урод с постоялого двора ко всему этому свои лапки приложил.