Фемида его любви — 2 (СИ)

— Ты можешь ему рассказать, — Артем повернулся ко мне и улыбнулся уголками губ. — Я бы не стал действовать за его спиной, но на твоем месте я бы никому, кроме Алекса, не рассказывал о происходящем. Если, конечно, ты не хочешь, чтобы его реально завалили в камере.

— Его правда могут там убить? Ты так говоришь, потому что знаешь, что меня туда сейчас не пустят?

— Мы постараемся сделать так, чтобы не грохнули. Нет, мы сделаем так, чтобы не грохнули, если ты не ляпнешь лишнего у следака.

— А что я могу ляпнуть лишнего? — настал мой черед напрягаться.

Я не узнавала Артема. Из вечно молчавшего и у себя на уме парня, он резко преобразовался в уверенного мужчину, и он знал, что делать. Чем-то сейчас он мне напоминал Вестника. Вальяжные расслабленные жесты, четкая речь и точное знание того, что делать.

— Я не знаю, что ты знаешь, но лучше изобразить дурочку и ни в коем случае не упоминать ни о каких делах Вестника. По Волкова лучше вообще молчать. Я не знаю до конца, что и кому наплел Темир, поэтому лучше молчи.

— Темир? Наплел? О чем ты? Он же всегда был за меня….

— Темир неплохой мужик, но наша работа делится на два полигона: назови его светлой и темной стороной. Вот я и Вестник, на стороне тьмы, а Темир — скажем официальный охранник. Он исключительно на светлой стороне и никак не связан с теми делами, что проворачиваем мы. И обычно мы не пересекаем светлое и темное, чтобы не смущать людей, не заставлять их делать выбор, но твое появление и то, что Темира назначили твоим телохранителем, немного спутало наши планы. Вы слишком сдружились с ним, он начал лезть в дела Алекса и вот итог.

— Это все его работа?

— Взрыв, да. Хотел тебя, да и других людей обезопасить от дьявола. Ну его можно понять с одной стороны: Алекс творит беспредел. Много кто готов его вальнуть, но мы должны защищать наших людей и убрать крысу, которая сдала Вестника.

— Он же мог меня взорвать, — прошептала ошарашенно.

— Он все просчитал, уверен. Тебя бы не зацепило. Детали мы уточним. Хорошо, что все хорошо закончилось.

— Как давно ты говоришь? — голова шла кругом от полученной информации и я решила заговорить на отвлеченную тему, чтобы параллельно переварить услышанное.

— Когда голову проломили, немного начал, но такой бред получался. Как блок стоял, — он улыбнулся мне. — Знаешь, как мне давно хотелось с тобой поболтать? Чтобы не этим дурацким телефоном в лицо тебе тыкать, а вот так, как полноценные люди. Алекс водил меня к специалистам, но толку не было. Я смирился. А когда увидел тебя… — в его шоколадных глазах мелькнул свет с примесью тоски. — А когда мы начали с тобой общаться, я понял, что у меня есть стимул. Записался к психологу, потому что проблема была в голове уже, я это понимал. И начал заниматься. Ну, ты знаешь, я рассказывал.

Тут он не врал. Про психолога он рассказывал мне и я неоднократно поддерживала парня, говоря, что у него все получится.

— Я помню про психолога, ты делился. А когда говорить смог?

— Когда звонил тебе. Страх творит чудеса с людьми. Кто-то мать родную продает, а я излечился. Когда пришла инфо, что в тачке динамит, я испугался до жути за тебя и начал звонить. Ты не ответила и, будешь смеяться, но из моих уст столько мата полилось… Я не сразу понял, что вслух говорю. А потом узнал, что поздно, тачку взорвали. Я как раз подъезжал. Я тогда понял, как все это выглядело и… Мне нужно было время во всем разобраться и доделать то, что Алекс приказал. Поэтому пропал.

— У тебя очень приятный голос.

— Иногда трою. Остановиться не могу, — улыбнулся снова.

— А ты пой, — хихикнула я. — Говорят, помогает.

— Ага. Вот бы забавно было, если бы я Темиру все пропел, — он заразительно засмеялся, но потом резко стал серьезным. — Пойдем в отдел. Адвокат на месте. Нам тоже нужно там быть. Тебя хочет допросить следователь.

— По поводу? — я уже открыла дверь, но вновь закрыла ее.

— Алекса обвиняют в убийстве мэра. Мы подозреваем, что Темир с ним спелся и взрыв тоже с его подачи был. Как-никак, тебя Вестник из-под носа у мэра увел, тот так это не смог оставить. Сейчас мы не знаем еще, какие обвинения будут предъявлены Алексу, скорее всего будут топить, чем смогут, все проверять и всех, кто пытался заявы на него писать, вызывать снова. Нам предстоит долгая работа. Но мы справимся, ты не переживай, — он взял меня за руку и сжал ее. — Все будет хорошо. А теперь выходи.

Я вышла из машины и тяжело вздохнула, увидев, как рядом парковался брат. Он не сразу увидел меня, помогая Рите выйти из авто. Когда заметил, сразу скривил недовольное лицо. Ясно. Мы все тут собрались по одному поводу. Вспомнились слова Артема о том, что будут собирать всех, кто раннее писал заявления на Вестника. Брат был в числе желающих посадить Лешку.

— Ты тут что делаешь? Это ты была той девушкой, которая была к ним? — брат подошел ко мне, налетая сразу с расспросами.

Я ответить не успела, он сам все понял. По моим забегавшим от неожиданной встречи глазам догадался.