Фемида его любви — 2 (СИ)

— Уверен, она есть. Вселенная бесконечна. Ты можешь представить себе бесконечность? Представляешь, ты летишь на космическом корабле, пролетаешь планеты, галактики, а конца и края нет. Хоть раз представляла такое? — вдруг воодушевленно спросил и с любопытством глянул на меня, ожидая мою реакцию. Ему было интересно, схожи ли наши интересы, понимала ли его я. Он понятия не имел, что повторил когда-то сказанные мной слова, воспоминания о которых отозвались щемящей тяжестью где-то в области груди. Я помнила наш разговор с Алексом. И его ответ. В тот момент мы смотрели и думали по-разному. Да и сейчас тоже.

Артем озвучил то, что я мечтала услышать от мужчины. Он слишком поздно появился на моем пути. Буквально на пару часов после того, как в сердце появился другой. Всего малость, но место было занято.

Они такие разные: как день и ночь. Как огонь и лед. Как цветок и смерть. А может, Алекс тоже был когда-то таким, как Артем, но время изменило его и этого улыбающегося и ждущего от меня ответ парня тоже ждала такая участь. Он ведь тоже топил себя в болоте, пачкая руки и делал свое сердце черствым. Криминал меняет. Он и меня изменил. Еще месяц назад я тряслась при виде следователя, ревела бы от того, что моего любимого арестовали, а сейчас в голове был холодный расчет. Артем тоже изменится. Вкусит по-полной и перестанет мечтать о бесконечности, но его слова подарили мне какую-то надежду.

Чувство спутанное и непонятное, но скорее всего, я просто осознала, что могла выбрать другую жизнь. И вдруг испугалась. А ведь все могло быть иначе. И еще может быть все иначе.

— Давай домой поедем. Холодновато, — подняла ворот пальто и поежилась.

— Я отвезу тебя, — кивнул он, разворачиваясь.

— Я поеду к сестре, — больше всего хотела увидеть Алексу. Мне безумно не хватало ее поддержки, матерных словечек и банального присутствия рядом. Я очень устала.

По дороге, сообщив сестре, что еду к ней, рискнула все же задать Артему личный вопрос.

— Тем, а у тебя есть кто-то кроме Алекса? Или ты совсем один?

— У меня есть ты, — ответил, не задумываясь.

— А девушка? — мне всегда было интересно, есть ли у него кто. Праздное ли любопытство или что-то другое, я не понимала, но этот вопрос меня волновал с первого дня, как я увидела этого загадочного парня. Мы никогда не обсуждали личную жизнь, общаясь на отвлеченные темы, но сегодня я осмелела.

— Нет у меня никого. Когда мне, — он смутился.

— А была?

— Почему ты спрашиваешь?

— Просто интересно. Мне кажется ты бы смог сделать любимую счастливой. Ты очень добрый, заботливый, харизматичный.

— Когда молчу, да? — прыснул он, сворачивая во дворы.

— Тогда тоже.

Внезапно поняла, что краснею. От осознания своего состояния сконфузилась сильнее и опустила пассажирский козырёк, обнаружив в отражении багровое лицо. Ну, вот. Еще подумает, что я к нему подкатываю.

— Я пойду. Спасибо за все, — скороговоркой проговорила и выскочила из машины, совершенно забыв, что мы приехали на крокодильчике. Артем меня нагнал возле дверей подъезда, вручая ключи.

— Я тебе напишу вечером, если будут новости. Не убирай телефон далеко.

Глава 31

— Я поражен и обескуражен.

Сухо сказал Руслан, замерев на пару секунд в дверях камеры. В довесок качнув головой, ментяра осмотрел мою халупу и прошел внутрь. За его спиной лязгнул засов, уши уловили звук удаляющихся шагов вертухая. Значит, разговор у нас будет тет-а-тет. Не особо приятная перспектива. Точнее, абсолютно неприятная. Общаться с нынешним мужиком Пташки. Ох, простите, даже мужем Пташки, у меня не было никакого желания. У него, судя по презрительной роже, тоже, но приперся.

— Чем же? — хмыкнул я, сложив руки на груди и поудобнее расположился на шконке. — Ты садись, не стесняйся.

— Честно говоря, думал увижу тут другого. Ты умудрился каким-то образом сбежать из тюрьмы особого режима, находясь в одиночной камере, а тут в СИЗО две недели торчишь. Что ты задумал? — садиться на предложенное место не стал.

— Так я сменщика ждал. Вот, только что он пожаловал, — продолжил куражиться, поморщившись от неудачного движения. Рана в боку мигом напомнила о себе резкой болью, что не утаилось от внимательного взора мента.

— Сколько раз тебя пытались грохнуть? — безразлично, как бы между делом, спросил он.

— Говорят, бог любит троицу. Сегодня ночью будет третий.

— Уже знаешь? Ты не дотянешь до суда, Макс. И я не понимаю, что ты выжидаешь и почему дал себя так легко взять. Что в твоей голове?

— Со мной была беременная девушка за рулем. Как ты себе представляешь мои попытки удрать?

Художница вязала мне руки. Не будь ее рядом, этого задержания не было. Наспех оценив ситуацию, я нашел единственно-верное решение для минимизации переживаний Шуры — сдаться. В противном случае мусора бы взяли ее в оборот и неизвестно, чем бы все закончилось. Моя шкура меня беспокоила меньше всего, и не из таких передряг выходил, но моя девочка была для меня святыней. Дай повод, я за нее глотку перегрызу. Рисковать ею и ребенком не мог, поэтому сдался.