Феминизмы. Всемирная история

Песня, благодаря своей эмоциональной силе, может пробудить у слушателей такую энергию, которую не даст ни одна статья или выступление, — просто потому, что музыка обращается к нашей душе, а кроме того, к разуму. Музыканты-феминистки лишь начинают ощущать эту потенциальную силу.

Журналисты, однако, ошиблись относительно возраста феминистской музыки. В этой главе показана ее более долгая и богатая история. Музыка помогала суфражисткам, социалисткам, сторонницам движения за права женщин, лесбиянкам образовывать общины, высмеивать оппонентов, добывать средства и захватывать те пространства, в которых им не были рады. Для riot grrrl музыка была анархическим протестом и выражала их непростые чувства. Госпел, джаз и блюз позволили музицирующим афроамериканкам обзавестись впечатляющим репертуаром, питавшим политическую активность и способствовавшим эмансипации. Феминистские элементы в турне Бейонсе 2013 года прекрасно согласуются с этой традицией. История, однако, показывает, что афроамериканок часто эксплуатировали студии; кроме того, они сталкивались с расовой сегрегацией на концертных площадках.

Через толщу времен трудно «расслышать», как «звучало» в истории женское движение. Но важно понимать, что феминизм существует не исключительно в текстах. Рита-Мэй Браун в 1974 году призвала коллег уделять больше внимания мультисенсорным аспектам феминизма:

Женское движение, в силу присутствия в его рядах по большей части белых из среднего класса, полагается в значительной мере на слова в ущерб другим формам коммуникации. Меня же, выросшую в общине белых бедняков, учили: «Не слушай то, что говорят люди. Оценивай их поступки». Видя результат феминизма в том, как меняются сами женщины, мне бы хотелось… побудить читателя больше обращать внимание на невербальное общение как одну из областей этих перемен[344].

«Мозаичная» метафора напоминает о том, как можно рассматривать узоры феминизма, мысленно ощутить и прикоснуться к его творениям. Однако, пытаясь услышать звуковой ландшафт феминизма, можно обратиться и к концепции «радиоволн» историка Нэнси Хьюитт. Она полагает, что вместо накатывающих одна за другой «океанских волн» феминизма мы можем вообразить одновременную передачу альтернативных радиосигналов: некоторые из них громки и отчетливы, другие нарушаются атмосферными помехами. Такого рода картина помогает уловить глобальное разнообразие и неравноправие голосов, которые не слишком удовлетворительно транслируют представления о первой, второй и третьей волнах феминизма. Радиопередачи не безучастны: они могут быть творческими, новаторскими, едкими. Метафора «радиоволн» указывает на разногласия между течениями феминизма. Но она также напоминает, что мы способны услышать, в прямом и переносном смыслах, различные течения феминизма в криках женщин, их рыданиях, музыке, пении[345].

Песни и музыка — не простые политические или протестные инструменты. Они усиливают чувства, предлагают сложные, неоднозначные смыслы. Их посыл часто истолковывается так, как хочет сам слушатель[346]. Таким образом, песня не просто трогательный символ солидарности. Исполняемая в разных контекстах, она выполняет различные культурные и политические функции. Изучение исторического контекста создания и звучания песен или гимнов, например «Which Side Are You On?» или «Интернационала», может помочь уяснить многообразие и сложность современного феминизма, то, как именно он использует наследие прошлого, культурный менеджмент, неловкие моменты идеологической или расовой апроприации. Слушать феминизм — значит получить более полное представление о его эклектичности, динамичности, ярости и веселой изобретательности.

Заключение Глобальный феминизм

В 1911 году Хирацука Райтё опубликовала в журнале «Сэйто» свой знаменитый манифест:

Первая женщина была солнцем.

Сначала женщина и вправду была солнцем. Была настоящим человеком. Но сейчас женщина — это луна. Она живет, завися от других, она сияет светом других, она луна — с бледным лицом больного человека^{17} [347].