Фемистокл

Вместе с Фемистоклом в Спарту был приглашен Симонид. Царь Леотихид сообщил: эфоры хотят, чтобы прославленный поэт сочинил эпитафию царю Леониду и всем спартанцам, павшим при Фермопилах.

Для Адиманта это стало тяжким ударом. Злобный и мстительный по натуре, он наслаждался тем, что сограждане восхваляют его и Еврибиада, а Фемистокл при этом остается в тени. И вдруг такая неожиданность! Спартанцы приглашают к себе Фемистокла, явно считая его достойнее всех прочих эллинских военачальников!

Адимант разыскал Еврибиада и стал жаловаться ему на несправедливость со стороны спартанских властей. При этом он не удержался от упреков:

- Как случилось, что в Спарте заинтересовались Фемистоклом, а не мной? Разве не я был твоим ближайшим советником? Почему ты не замолвил за меня слово перед эфорами и царем Леотихидом? Друзья так не поступают!

Еврибиад прямо сказал Адиманту, что послал в Спарту донесение. В нем он честно признался: без Фемистокла морские победы при Артемисии и у Саламина были бы невозможны.

Такая откровенность вывела Адиманта из себя. Он наговорил Еврибиаду немало обидных слов, обвиняя того в недомыслии, неумении разбираться в людях и в неблагодарности. В день отъезда Еврибиада из Коринфа Адимант даже не пришел, чтобы с ним попрощаться.

Город лакедемонян состоял из пяти больших селений - ком, которые широко раскинулись на холмистой возвышенности между рекой Эврот и горным кряжем Торакс. В самом центре Спарты возвышался холм Акрополя, на плоской вершине которого красовался большой храм Афины, колонны и крыша его были покрыты медными листами. По сравнению с афинским Акрополем здешняя цитадель выглядела не столь внушительно и неприступно. Зато храм Афины Меднодомной, как его называли спартанцы, значительно превосходил размерами и великолепием афинский храм Афины Паллады.

Оказавшись в Спарте, Фемистокл первым делом поднялся на Акрополь, чтобы принести жертву богине Афине, а заодно полюбоваться видом города с высоты птичьего полета.

С первых минут пребывания Фемистокла в Спарте подле него неотступно находился давний приятель Эвенет, сын Карена. Он знакомил гостя из Афин со всеми здешними достопримечательностями, коих было немало.

Спарта была одним из самых древних городов в Пелопоннесе. Здесь происходили бурные события еще до Троянской войны. В ту далекую пору Афины были небольшой деревушкой, а Лакедемон уже тогда был столицей сильного государства. Правда, самый первый расцвет Спарты пришелся на время, когда в Лаконике властвовали ахейцы. Вторгнувшиеся в Лаконику дорийцы покорили ахейцев, превратив их в государственных рабов - илотов. Военная слава ахейцев померкла по сравнению с воинской доблестью дорийцев, которые вели непрерывные бои с соседями, желая господствовать на всем Пелопоннесе. После многих упорных войн лаконским дорийцам удалось создать союз пелопоннесских государств под своей эгидой. Спартанцам не покорились лишь несколько ахейских городов на северной оконечности Пелопоннеса, да еще дорийский Аргос, самый непримиримый враг Лакедемона…

Фемистокл остановился в доме Эвенета, хотя ему предлагали свой кров многие знатные спартанцы, и в том числе Еврибиад. Афинянин был удивлен скромностью жилища друга, род которого с давних времен пользовался влиянием в Лакедемоне. По сравнению с роскошными жилищами афинских аристократов дом Эвенета более походил на обиталище бедняка. Впрочем, в таких домах - небольших, одноэтажных, крытых черепицей - жила вся спартанская знать. Фемистокл убедился в этом, побывав в гостях у Еврибиада, у друзей и родственников Эвенета. Даже спартанские цари не могли похвастаться особой роскошью своих жилищ.

Правда, в доме Леотихида Фемистоклу бросились в глаза разостланные на полу красивые египетские ковры. На них стояли украшенные замысловатой резьбой большие узкие сундуки, также изготовленные египетскими мастерами. И ковры, и сундуки были захвачены воинами Аристида на острове Пситталея. По жребию они оказались у лакедемонян после раздела всей захваченной военной добычи.

«А царь падок не только на вино и женщин, но и на красивые вещи!» - подумал Фемистокл. Он знал, что Леотихид тяготится существующими в Лакедемоне суровыми порядками, а эфоры из-за этого его недолюбливают.

На застолье в доме Леотихида Фемистокл не удержался и обратился к хозяину дома с вопросом: как форы и старейшины позволили ему украсить свой дом вещами из варварской добычи?

- Они пытались запретить мне это, но я все-таки царь, хоть и не столь могущественный, как Ксеркс, - самодовольно усмехнулся Леотихид.

- Что ж, давай выпьем за то, чтобы в будущем твое могущество равнялось бы могуществу персидского царя, - промолвил Фемистокл, выразительно глянув в хмельные глаза Леотихида.

Тот поспешно схватил свою чашу и подозвал виночерпия.

- Если ты желаешь мне этого, Фемистокл, то ты, как никто другой, можешь и помочь мне, - прошептал Леотихид, приблизив свое раскрасневшееся лицо к лицу Фемистокла. - Спарта давно нуждается в демократических реформах! Об этом же говорил царь Клеомен, за что и поплатился жизнью.