Фемистокл

- Получается, что и нам придется уповать лишь на самих себя, если Мардоний пожелает переправиться на Эвбею, - говорили эвбейцы. - К чему тогда общие клятвы богами, соглашения и обязательства, коль на деле Коринфская лига существует только для защиты Пелопоннеса?!

Спартанский представитель напомнил эвбеянам, что в союзном договоре имеется пункт, оговоренный особо: вся полнота власти в командовании сухопутными и морскими силами эллинов принадлежит спартанцам.

Эвбеяне, мегарцы и платейцы возмутились: то, что лакедемоняне любят командовать, всем и хорошо известно!

- Этой привилегии у вас никто не отнимает, - сказал платейский посол, обращаясь к представителю Лакедемона. - Командуйте нами, если хотите, но не отсиживайтесь за Истмом! Персы опустошили половину Эллады, а спартанцы все никак не решаются выступить им навстречу!

Наконец слово взял Фемистокл.

- Друзья мои! - начал он, повернувшись к эвбеянам и мегарцам. - Поскольку спартанцы нарушают союзные обязательства не только по отношению к Платеям и Мегарам, но и к Афинам, значит, они не считают всех нас своими союзниками. Исходя из этого становится очевидным, что лакедемоняне нам не друзья, а недруги.

Фемистокл намеренно сделал долгую паузу, дабы усилить эффект от своих слов.

- Вследствие вышесказанного, - громко продолжил он, глядя на спартанского посла, - афиняне готовы стать союзниками персидского царя, о чем они в скором времени известят Мардония. Как союзники персов, афиняне сделают все, чтобы Мардоний сокрушил лакедемонян на их же земле. Спартанцы, собирающиеся отсидеться за стеной на Истме, скоро поймут, что для афинян, обладающих флотом, ворота в Пелопоннес всегда открыты. Персидское войско доберется до Лаконики на афинских кораблях. Мардоний предлагает афинянам, помимо дружбы, еще и землю в любой части Эллады. Афиняне, пожалуй, возьмут себе Истм, чтобы воздвигнуть здесь памятник спартанской глупости и упрямству!

Не прибавив больше ни слова, Фемистокл покинул собрание.

Члены синедриона, пораженные услышанным, проводили его гробовым молчанием.

Едва Фемистокл скрылся за дверью, слово взял представитель Платей.

- Платейцы с давних времен находятся в тесной дружбе с Афинами, - сказал он. - Поэтому решение афинян - это наше решение. Враги афинян - наши враги, а их друзья - наши друзья!

Платеец удалился вслед за Фемистоклом.

Затем выступил глава мегарского посольства, заявив, что мегарцы выходят из Коринфской лиги и, подобно афинянам, намерены искать дружбы у персидского царя. После чего мегарец и его спутники тоже ушли с совета.

Когда случившееся на синедрионе дошло до спартанских эфоров, а это произошло утром следующего дня, те мигом оценили ситуацию. Эфоры вручили командование спартанским войском Павсанию, сыну Клеомброта. Павсаний двинулся к Истму во главе пяти тысяч гоплитов. Ему предстояло соединиться возле Коринфа со спартанцами, ушедшими туда ранее, а также с отрядами пелопоннесских союзников.

Фемистокл тем временем не покидал Коринф, ожидая, что станут делать спартанские власти.

Появившись в Коринфе, Павсаний первым делом встретился с Фемистокл ом.

- Эфоры поручили мне закончить войну там, где я встречу войско Мардония, - гордо промолвил он.

Павсанию было всего двадцать шесть лет. Он был храбр и честолюбив. Фемистокл познакомился с Павсанием во время поездки в Спарту. Встреча получилась короткой, так как происходила возле постели умирающего Клеомброта. Но этого Фемистокл у было достаточно, чтобы постичь характер молодого спартанца.

«Если бы сын Клеомброта возглавлял спартанское войско, то война с Ксерксом могла бы закончиться еще в Фермопилах!» - подумал он тогда.

Глава шестая. ПАВСАНИЙ, СЫН КЛЕОМБРОТА

Чтобы сделать приятное Гермонассе, Фемистокл привел Павсания в ее дом.

Коринф уже знал, что под началом у Павсания находится все общеэллинское войско и что этот молодой спартанец царского рода не намерен отсиживаться за стеной на Истме, но жаждет битвы с персами. Куда бы ни направлялся Павсаний, за ним повсюду следовала толпа коринфян и их союзников, настроенных столь же воинственно, как и сын Клеомброта.

Вот и сегодня Фемистокл и Павсаний беседовали с Гермонассой, попивая медовый напиток, а на улице возле дверей дома гетеры стояла шумная толпа. Она обсуждала наглость Мардония, вновь захватившего Аттику, и смелость Павсания, который собирался выступить против многочисленных варварских полчищ.

Через открытые окна в комнату долетали взволнованные мужские голоса. Кто-то утверждал, что у персов очень сильная конница, поэтому затевать сражение с ними лучше всего где-нибудь в теснинах. Кто-то говорил, что самое лучшее - это заманить персов в отроги Киферона между Аттикой и Мегаридой. Кому-то казалось, что персов нужно ждать в Мегариде между морем и Геранийскими скалами: коннице там будет не развернуться. Звучали и другие мнения.

Гермонасса с улыбкой обратилась к Павсанию:

- Слышишь, царь, сколько у тебя ныне советников!