Фемистокл

Пока братья считали деньги, Фемистокл еще раз, уже вслух перечитал письмо Геликаона к Писистратидам. При этом он остроумно комментировал каждую фразу, подтрунивая над стилем и слогом Геликаона, словно тот был его ученик, который довольно посредственно справился с домашним сочинением на тему «Кому и за сколько я готов продать родину».

Эвмел и Динарх громко смеялись.

Напряженная мрачная атмосфера, царившая в опочивальне всего полчаса назад, неожиданно завершилась неподдельным весельем незваных гостей.

Когда Фемистокл приблизился к Хионе, чтобы стереть кровь с ее лица, то гордая аристократка отшатнулась с возгласом:

- Не прикасайся ко мне, чудовище! Боги еще покарают тебя, злодей!

Но Фемистокл силой усадил Хиону на стул и, запрокинув голову назад, осторожно принялся вытирать ее губы краем смоченного в воде покрывала.

При этом он добродушно ворчал:

- Ты странная женщина, Хиона. Твой муж только что уличен в измене, а чудовищем ты называешь меня. Геликаон тайно сговаривается с врагами Афин, но злодей, оказывается, я. Ты очень красива, Хиона, но вместе с тем невероятно глупа. Извини, конечно.

Хиона сердито высвободилась из рук Фемистокла и, поднявшись со стула, потребовала:

- Развяжи мне руки! Мне нужно успокоить дочерей. Считайте поскорее деньги и убирайтесь отсюда!

Но Фемистокл не торопился снимать путы с рук Хионы, сказав, что опасается: «Ведь ты такая грозная и непредсказуемая!»

- Скоро мы уйдем. Уж потерпи.

- Тогда набросьте на меня хоть какую-нибудь одежду, - устало попросила Хиона. И снова села.

Хиона сидела на стуле посреди спальни, опустив плечи, вперив отрешенный взгляд в пол и не обращая внимания на то, как осторожные руки Фемистокла сначала прибрали ее растрепанные длинные волосы, перевязав их длинной тесьмой, а потом обернули вокруг бедер мягкое покрывало.

- Ты думаешь, Хиона, мне награда эти персидские деньги? - говорил при этом Фемистокл. - Вовсе нет! Лучшая награда для меня - это лицезреть твою дивную наготу!

Заметив на груди Хионы крошечную засохшую капельку крови, Фемистокл наклонился и слизнул ее языком.

Хиона подняла недоумевающие глаза, словно старалась узреть некий скрытый подвох.

- Сначала ты унижаешь меня, потом целуешь, - негромко и беззлобно промолвила она. - Какой ты странный, Фемистокл!

Фемистокл взял Хиону за плечи, мягко заставив ее подняться. Покрывало соскользнуло с бедер на пол. Развязывая Хионе руки, Фемистокл длинными цветистыми фразами стал просить у нее прощения за себя и своих друзей. Он сравнивал ее с Афродитой, которая может злиться и негодовать, но бесподобная прелесть совершенного тела не только смягчает резкость гневных фраз, но и служит наградой тем, кто имеет счастье видеть эту красоту.

Хиона невольно зарделась от таких изысканных комплиментов. И чтобы скрыть внезапное смущение, быстро подняла с полу покрывало и отвернулась, накинув его себе на плечи.

Фемистокл приблизился к Геликаону, развязал и ему руки.

- Что ты намерен делать? - с беспокойством спросил Геликаон, встав на ноги. - Донесешь на меня архонтам?

- Можешь не беспокоиться, к архонтам мы не пойдем, - сказал Фемистокл. - Но на будущее запомни, что ты у меня в руках!

Фемистокл потряс перед носом Геликаона двумя пергаментными свитками.

Тот сокрушенно закивал головой.

- Сколько? - обернулся Фемистокл к Эвмелу, который ссыпал горстями пересчитанные дарики обратно в кожаный мешок.

- Пять талантов, - не поднимая головы, ответил Эвмел.

Динарх тем временем торопливо собирал с пола роскошные женские плащи и хитоны.

- Отнесу жене в подарок, - проговорил он, поймав взгляд Фемистокла. - У нее таких нарядов никогда не было.

- Стыдись, Динарх! - осуждающе произнес Фемистокл. - Разве за этим мы сюда пришли?

Динарх слегка покраснел, недовольно швырнул собранные одежды обратно на пол и вышел из спальни.

За ним последовал Эвмел с мешком золота.

Сикинн застыл в дверях спальни с горящим светильником в руке.

Фемистокл вновь извинился перед Хионой за перенесенные по его вине унижения.

- Прежде чем уйти, я хочу сказать, кто донес мне о персидском золоте и письме Писистратидов, - как бы между прочим промолвил он, переводя взор с Хионы на Геликаона и обратно. - Это сделал Дамонид, сын Харма.

Услышав имя Дамонида, Хиона резко повернулась к Фемистоклу. На ее прекрасном лице, обрамленном распущенными волосами, отразилась душевная мука. В глазах было недоверие.

- Я сказал правду, Хиона. - Фемистокл выдержал пристальный взгляд аристократки.

- Вот мерзавец! - злобно обронил Геликаон. - И как он узнал об этом?

- Не ведаю, - пожал плечами Фемистокл.

- Это ты ему все разболтала! - накинулся на жену Геликаон. - Что-то в последнее время красавчик зачастил к нам в гости. А недавно сопровождал тебя в поездке до Элевсина.

- Ничего я ему не говорила! - огрызнулась Хиона и вновь отвернулась, раздраженно кусая ноготь.

- Ну, это ваши дела, - с мягкой полуулыбкой произнес Фемистокл, отступая к дверям. - Не стану мешать. Прощайте!