Фемистокл

Семья Фемистокла, как и семья Мнесифила, была причислена к дему Фреарры, поэтому они хорошо знали друг друга. Мнесифил был на десять лет старше Фемистокла. По отцу он принадлежал к аристократическому роду, но мать его была вольноотпущенницей. Из-за этого в юности Мнесифил не имел доступа в гимнасий эвпатридов и занимался гимнастикой в Киносарге, пригороде Афин. В Киносарге, на берегу Илисса, находился гимнасий для сыновей-полукровок. Сюда же ходил в своё время и Фемистокл, считавшийся из-за своей матери-фракиянки нечистокровным афинянином.

Гимнасий в Киносарге был посвящён Гераклу, потому что среди богов он не был чистой крови, а считался незаконнорождённым по матери, которая была смертной женщиной.

В гимнасии во время одного из диспутов пятнадцатилетний Фемистокл впервые увидел Мнесифила и свёл с ним знакомство. Уже тогда Мнесифил поражал всех своей начитанностью, любознательностью и умением объяснять, казалось бы, необъяснимые вещи. С той поры прошло много лет. Однако Мнесифил по-прежнему был для Фемистокла не просто другом и единомышленником, но прежде всего учителем жизни.

Афиняне, восхищённые умом Мнесифила, неоднократно избирали его на высокие государственные должности либо отправляли послом в соседние государства. Во время нашествия Ксеркса на Элладу Мнесифил был в числе стратегов. В битве при Саламине едва не погиб, поскольку его триера была потоплена варварами. Мнесифила спасло то, что он был прекрасным пловцом.

После разгрома персов при Платеях Мнесифил отошёл от государственных дел и занялся философией. У него была группа учеников в возрасте от пятнадцати до двадцати лет, в основном - сыновья аристократов. Мнесифил преподавал не только философию, но и мифологию, естествознание, историю, географию. За обучение он брал довольно высокую плату, и тем не менее желающих учиться было немало. К нему ехали молодые люди даже из других городов Эллады.

Дом Мнесифила находился в Киносарге за городской стеной Афин, поэтому он преподавал в роще здешнего гимнасия, посвящённого Гераклу.

Сегодня Мнесифил встретился с Фемистоклом, окончив занятия с учениками и выйдя за ограду гимнасия на берег реки, осенённый липами и вязами.

На исходе был август. После недавно прошедшего дождя воздух возле реки казался особенно прохладным.

- А у тебя здесь очень хорошо: тихо и привольно! - промолвил Фемистокл, наслаждаясь ароматом трав и листвы деревьев. - Никакой людской толчеи и пыли, птицы поют… Хорошо! - Фемистокл вздохнул полной грудью.

- Что мешает тебе оставить государственные дела, поселиться за городом и жить в своё удовольствие? - спросил Мнесифил, шагая рядом. - Я слышал, ты купил поместье во Флии. Там тоже красивые места!

- Персы спалили Флию дотла, поэтому от поместья мало что осталось, - вздохнул Фемистокл. - Мне пришлось всё отстраивать заново. Кстати, усадьба моего тестя тоже находится во Флии. Поэтому, по сути дела, на мои деньги выстроены два поместья. - Фемистокл усмехнулся. - Родня моей жены скоро сядет мне на шею! Только и слышу от них: дай денег на то, дай на это… Клянусь Зевсом, выгоднее иметь женой неафинянку.

Фемистокл искоса глянул на Мнесифила.

У того год назад умерла жена. Мнесифил вновь женился на женщине, приехавшей в Афины с острова Эвбея. Родственники со стороны жены ничем не досаждали ему, довольные тем, что столь знатный и уважаемый человек ввёл их дочь-бесприданницу на законном основании в свой дом.

- Эта выгода станет ощутимее, если власти Афин примут поправку Писистрата, уничтожающую неравенство законнорождённых сыновей и полукровок, - заметил Мнесифил. - Почему бы тебе, Фемистокл, не предложить её в народном собрании. Ведь среди афинян немало таких, у кого жены не являются гражданками Афин.

- Поправка, конечно, весьма полезна, - сказал Фемистокл, - но беда в том, что она связана с именем Писистрата. Афиняне не желают ничего слышать о временах, связанных с его правлением. Народ даже отменил выездные суды, так как и это нововведение было придумано Писистратом. Теперь из-за каждой пустяковой тяжбы селяне вынуждены ехать в Афины и подавать прошение в гелиэю.

- Я всегда утверждал, что разумная тирания - самый мудрый образ правления, - промолвил Мнесифил, задумчиво постукивая палкой по носкам своих сандалий. - Чрезмерная свобода развращает народ, превращает демократию в охлократию[162].

- За такие речи, друг мои, тебя закидали бы камнями в народном собрании, - усмехнулся Фемистокл, разделявший эту точку зрения.

- Потому-то я и ушёл из политики, - признался Мнесифил. - Знаешь, надоело облекать ложь в красивые фразы, дабы она походила на правду. А тебе это ещё не надоело?