Фенэтиламины, которые я знал и любил. Часть 1

После нескольких раздосадовавших меня рекламных пауз стали, передавать довольно шумное и скрипучее музыкальное произведение под названием «Резня на Десятой авеню». Это мне слушать не хотелось, потому что у меня появилось какое-то социопатическое настроение. Элен заметила, что у меня на лице было написано «не трогайте меня, если не хотите, чтобы вам не поздоровилось».

Мне вручили розу (под мескалином цветок был бы изысканен и восхитителен) и спросили, смогу ли я сломать ее. Я сломал цветок без колебаний. В этот момент Тэрри спросил у меня, как я смотрю на то, чтобы принять небольшую дозу успокоительного. В моем ответе прозвучала тонко скрытая угроза спустить его по лестнице, если он попробует напичкать меня лекарствами. Он не настаивал на этом. Вскоре мы все вместе отправились гулять на просторах Тил-ден-парка (я мрачно заметил, как хорошо, что мы поехали на машине, потому что так можно было защитить окружающих от меня). И вот в парке я выпустил пар - бросил парочку камней и палку я чуть было не попал в машину Тэрри, но не попал не из уважения к нему, а потому что понимал, что вмятины на кузове потом громко мне аукнутся; прежде всего, мне придется платить за нанесенный ущерб). На этом период бурной активности закончился, и я почувствовал более приятные ощущения. Забавный визуальный эффект присутствовал у меня весь оставшийся день.

Этот опыт имел для меня очень важное познавательное значение. Мой более ранний эксперимент с мескалином был полон красоты и света, и я радовался, что все это находилось в глубине моей души, а мескалин, этот простой катализатор, лишь вынес присущую мне чувствительность и сострадание на поверхность. С другой стороны, в ТМА содержалась в значительной степени идентичная молекула, но она произвела, по крайней мере, на меня, противоположное действие. Лишь после тщательного самоанализа я понял, что мескалин дал мне не больше красоты, чем ТМА - злости. Просто и красота, и гнев всегда были внутри меня.

Различные наркотики могут порой открывать в человеке самые разные двери, но все эти двери ведут в одно и то же бессознательное.

Парис провел двенадцать дополнительных экспериментов с ТМА в Южной Америке с дозировкой от ста пятидесяти до двухсот миллиграммов. Он прислал отчеты, в которых подтверждались цветовые эффекты, а также делались серьезные сопоставления ТМА с ЛСД. Так, воздействие соответствующей дозы ТМА приравнивалось к воздействию ЛСД при дозировке от ста до двухсот микрограммов.

Все эти изыскания, объединенные вместе, привели к появлению научной публикации в английском журнале «Nature». В данной статье обсуждались свойства психоделиков, с целью привлечь к ним внимание научной общественности. Возможное агрессивное поведение было специально упомянуто как наблюдаемая реакция. Это была моя первая публикация в области воздействия психоделиков на человека. Лет через семнадцать, когда опыта у меня было куда больше, я снова попробовал ТМА, чтобы посмотреть, какой будет моя реакция на знакомый наркотик по прошествии лет. Эту процедуру я периодически повторяю. Это похоже на проверку дальности в стрельбе или поход к личному терапевту каждые лет десять. Но у вас всегда тот же самый пистолет (и то же самое тело). Полезно получить объективную оценку изменений, которые произошли с вами за несколько лет. Результаты подобной проверки особенно близки к истине в том случае, когда реакция на наркотик была сильно окрашена какими-то мнениями и интерпретациями, которые с течением времени неизбежно смягчаются.

Так или иначе, я снова и снова испытывал ТМА, начиная от самых низких дозировок, и дошел до плюс двух при ста тридцати миллиграммах. Это был тот самый уровень, на котором трое моих друзей нашли этот препарат интересным, но не очень-то волнующим. По времени воздействие не изменилось, но качественная сторона опыта была и в самом деле не слишком приятна. Иногда по отношению к изучаемым мною наркотикам по очереди используются два прилагательных - психоделические и психотомиметические; первый термин предполагает, в основном, плавное изменение сознания, а под вторым (в буквальном смысле он обозначает имитацию психоза) кроется недостаток сочувствия и заботы. Я использую второй термин лишь в названиях статей, идущих в журналы, редакция которых считает термин «психоделический» пропагандистским. Но я все еще чувствую, что в каком-то смысле ТМА можно квалифицировать как психотомиметический препарат.

Я также осознавал ощутимый дискомфорт тела и побочные физические эффекты вроде непроизвольного сокращения мышц, которые прекратились после завершения эксперимента. Благополучно покинув мир ТМА, я не мог придумать никакой причины, побуждавшей меня войти туда снова.

Глава 5. Блэквудский арсенал