Феникс

Хилар и Хэн Йоас рассчитывали распределить бомбы на одинаковом расстоянии друг от друга по всей окружности Солнца; желательно в крупных залежах тех же элементов, которыми были начинены бомбы. Корабль был оборудован радиолокатором, посредством которого можно было засечь наличие различных веществ и их месторождения. Таймеры бомб были настроены так, чтобы они взорвались одновременно, насколько это будет возможно. Если всё пойдёт хорошо, «Фосфор» выполнит свою миссию и пройдёт большую часть обратного пути до Земли раньше, чем начнутся взрывы.

Высказывалось предположение, что под поверхностью Солнца всё еще остаётся расплавленная магма, покрытая относительно тонкой коркой. Доказательством тому был бурный поток вещества, извергаемого вулканами. Только один из этих вулканов был виден с Земли невооруженным глазом, но многие другие были открыты благодаря исследованиям поверхности Солнца с помощью телескопов. Теперь, когда «Фосфор» приблизился к месту назначения, все эти вулканы постепенно становились видимы невооружённым глазом, вспыхивая на огромном, медленно вращающемся шаре, который затемнял четвёртую часть эклиптики, полностью скрывая из виду созвездия Весов, Скорпиона и Стрельца.

Долгое время шар Солнца, казалось, висел над путешественниками. И вдруг, точно выполнив какой-то изумительный трюк, этот шар внезапно оказался под кораблём — чудовищный, постоянно расширяющийся эбеновый диск с глазами пылающих кратеров, испещрённый прожилками и пятнами, с вкраплениями неизвестных, мертвенно-бледных радиоактивных веществ. Это было похоже на щит какого-то макрокосмического гиганта ночи, который окопался в пропасти, лежащей между мирами.

«Фосфор» стремительно падал на него, как стальной осколок, притягиваемый каким-то огромным магнетитом.

Каждый член экипажа был заранее подготовлен к той роли, которую он должен был сыграть; всё было рассчитано с предельной точностью. Сибал и Самак, инженеры антигравитационных магнитов, принялись работать с переключателями, которые должны были создать сопротивление солнечному притяжению. Генераторы, высотой в три человеческих роста, с индукционными катушками, напоминающими некоего колоссального Лаокоона, могли извлечь из космического пространства отрицательную силу, способную противодействовать гравитации разных планет. В прошлые века астронавты легко бросали вызов притяжению Юпитера; и корабль мог даже плыть рядом с пылающим Солнцем, насколько это позволяли бортовые системы изоляции и охлаждения, обеспечивающие его безопасность. Поэтому было разумно ожидать, что путешественники смогут достичь своей цели — приблизиться к шару потемневшего Солнца, облететь вокруг него и удалиться, когда все разрушительные заряды будут сброшены в нужных точках.

Монотонные инфразвуковые колебания, которые скорее можно было ощутить, нежели услышать, начали исходить от магнитов. Они сотрясали корабль и вызывали боль у путешественников. Напряжённо, не выдавая тревоги на своих бесстрастных лицах, они следили за датчиками, наблюдая медленное, постепенное нарастание силы тяготения — их гигантские указатели ползли как часовые стрелки, регистрируя этапы снижения силы тяжести, до тех пор, пока не были нейтрализовано сопротивление, эквивалентное силе тяготения пятнадцатикратно превышающей земное. Наконец, гравитация Солнца, притягивающая корабль со скоростью снаряда и вдавливающая людей в кресла с неумолимым увеличением веса, была ослаблена. Указатели ползли… всё медленнее… до шестнадцати… до семнадцати… и, наконец, остановились. Падение «Фосфора» было замедлено, но не остановлено. А переключатели уже стояли на последней отметке.

В ответ на невысказанные вопросы своих товарищей, Сибал заговорил:

— Что-то не так. Возможно, произошло какое-то непредвиденное ухудшение работы катушек, в составе которых использовались неизвестные сложные сплавы. Некоторые из элементов, возможно, были нестабильны или сделались нестабильны с возрастом. Возможно также, что виной всему какая-то посторонняя сила, порождённая умирающим Солнцем. Во всяком случае, мы не можем получить мощность, превышающую силу тяготения в двадцать семь единиц антигравитации, которая потребуется нам, чтобы подойти достаточно близко к поверхности Солнца.

Самак добавил:

— Реактивные тормозные двигатели позволят повысить наше сопротивление до девятнадцати единиц антигравитации. Но этого всё равно будет недостаточно даже на данной дистанции.

— Сколько у нас времени? — спросил Хилар, поворачиваясь к штурманам Калафу и Карамоду.

Те, посовещавшись, принялись за расчёты.

— При использовании реактивных тормозных двигателей пройдёт два часа, прежде чем мы достигнем Солнца, — наконец объявил Калаф.

Его слова прозвучали словно приказ. Эйбано, инженер по ракетным двигателям, принялся быстро манипулировать рычагами, управляя потоками пламени на носу и по бокам «Фосфора». В результате этого их спуск немного замедлился, тяжесть, угнетающая людей, слегка ослабла. Но «Фосфор» всё равно необратимо и стремительно падал на Солнце.