Феникс

Меня едва с ног не сбивает, когда вижу Шона. Он в повседневной одежде – значит, не на дежурстве. Ума не приложу, какого чёрта он притащился. Надо было запереть дверь изнутри!

«Глупо, Феникс».

– Мы закрыты, – повторяю я в попытке скрыть возникшую дрожь в голосе. Я уже перевернула табличку, Шон не мог этого не заметить.

«Он тут явно не для того, чтобы кофе пить», – с нехорошим предчувствием понимаю я.

– Почему я не нравлюсь тебе?

Не останавливаясь, Шон движется в моём направлении, буравя меня взглядом. Он выглядит решительно-отчаянным. У меня всё внутри холодеет. Что это на него нашло?

– Что происходит, Шон? – В моём голосе откровенный страх. Я начинаю пятиться назад, потому что он явно намерен подойти ко мне вплотную, чего я хочу избежать любой ценой.

– Просто, блядь, ответь мне! – срывается на крик мужчина, заставляя меня вздрогнуть. Шон на расстоянии вытянутой руки от меня. Я вдруг чувствую запах алкоголя, который исходит от него.

«Ох, дьявол!»

Он пьян и капец, какой злой. Жилы на шее вздулись, ноздри раздуваются от шумного, быстрого дыхания. Я до чертиков напугана!

– Ты нравишься мне! – выпаливаю я. Сейчас я скажу ему что угодно, только бы успокоить. – Нравишься мне, Шон.

Он резко, зло смеётся.

– Чушь! Ты лжешь, Феникс! Какого хуя ты лжешь, маленькая сука?

– Ты нравишься мне, но как друг. – Я едва не давлюсь словами. С какой бы радостью сейчас упорола барным стулом по его пьяной морде. – Мне жаль, что я не могу ответить на твои чувства, Шон!

– Да, блядь, тебе должно быть жаль, очень жаль, – с нездоровым наслаждением протягивает он.

То, что происходит в следующую секунду, кажется кадрами в замедленной съёмке. Миг растягивается в бесконечность. Рука Шона тянется за спину и вынимает пистолет из-за пояса джинсов, направляя на меня. Всё это занимает меньше секунды, но для меня это чёртова жизнь, которая проносится передо мной.

Я слишком молода! Я не готова умереть от руки этого ёбнутого психа!

– Боже, Шон! Что ты делаешь?! – Паника звенит в моём крике, когда инстинктивно я вскидываю руки вверх. – Убери пистолет! Пожалуйста!

Его лицо искажается в самодовольстве при виде моего страха. Вместо того чтобы убрать пистолет, Шон взводит курок. От этого звука моё сердце обрывается и падает в пропасть.

«Господи, нет!»

– Сейчас ты не такая дерзкая и язвительная, да? – скалится Шон.

Мой взгляд прикован к дулу направленного на меня оружия. Я никогда всерьёз не задумывалась о смерти, потому что, несмотря на то, какой непростой была моя жизнь, у меня была молодость и крепкое здоровье. Я точно не была готова к тому, что умру в двадцать один год, застреленная своим бывшим любовником.

И вдруг, когда реальность смерти стала такой близкой, на расстоянии одного выстрела, я думаю о Картере. О том, что так и не сказала, что люблю его. И больше не скажу. И никогда не увижу.

Интересно, будет ли он грустить, когда услышит – если услышит – что меня больше нет?

– Не надо, Шон, – мотая головой, шепчу я. – Ты станешь жалеть о том, что сделал, но будет поздно.

Я пытаюсь достучаться до него. Должен быть способ сделать это. Не может быть, чтобы в нём не осталось ничего, способное воззвать к разуму. Господи, ну не псих же он! Хотя… Кто знает, что творится у него в башке, если выпив лишнего, он решил пристрелить меня?

– Из-за тебя моя жизнь по пизде пошла, Феникс! – кривится он, дёргая рукой, в которой держит пистолет.

Я вздрагиваю вслед за этим движением. Одно неверное движение этого придурка и оружие может выстрелить.

– Блядь, я женился на Дебби, чтобы тебе насолить, и эта мразь каждый день выносит мой ёбаный мозг!

«Какого хера ты делаешь меня виноватой в своём неудачном браке, сраный ублюдок?!»

– Мне жаль, Шон. Правда. – Я довольно убедительна в своём раскаянье. Всё, что угодно, если это заставит его убрать пушку. – Если бы я только знала, то не была бы так жестока с тобой.

Прищурившись, Шон оценивающе наблюдает за мной, сомневаясь, можно ли мне верить. Я силой удерживаю свой взгляд на его лице, борясь с желанием уставиться в притягивающее своей роковой опасностью дуло.

«Просто не отпуская палец».

– Ты правда была жестока со мной, Феникс, – тихо, даже как-то кротко подтверждает Шон. – Совсем незаслуженно.

Я медленно киваю.

– Я знаю. Простишь меня?

– Хочешь, чтобы я простил тебя? – раздумывая, переспрашивает он.

«Хочу, чтобы ты забрался в вонючую нору и сдох».

– Пожалуйста, Шон, прости меня.

Ему нравится слышать мои полные страха, дрожащие мольбы. Удовлетворение проступает на его лице. Я жду, молясь про себя, чтобы это усмирило его жажду насилия надо мной.

«Пусть этого будет достаточно».

Внезапно Шон делает шаг ко мне, и я непроизвольно вздрагиваю. Это вызывает кривую ухмылку на его губах. Меня тошнит от собственного страха. Чувство беспомощности отвратительно, но я не могу изменить этого.

Ничего не могу.

– Я могу простить тебя, – тихо шепчет Шон, ткнув пистолетом мне в живот. Я перестаю дышать и боюсь пошевелиться, чувствуя холодную сталь этой адской штуки через ткань футболки.

– Но тебе придётся очень постараться, Феникс.