— Я совсем не уверен, — пожав плечами, ответил я. — У меня есть кое-какие мысли. Если они не приведут к желаемому результату, возможно, придется отказаться от моего плана. Завтра к полудню все станет ясно.
— Мне кажется, — заметил Маролан, — слишком большая часть твоего плана опирается на предположение, что у нас все получится… что мы прорвемся сквозь Камни Феникса, что сумеем навязать Гринери мирный договор. Ты надеешься, что мы сможем вернуться обратно, а Императрица будет настолько тебе благодарна, что освободит Коти.
— Ты совершенно правильно изложил суть проблемы.
Прошла пара мгновений, после чего Маролан заявил:
— Я в деле.
— Выглядит привлекательно, — добавила Алира.
Сетра кивнула, а Деймар пожал плечами. Нойш-па пристально посмотрел на меня, после чего снова взялся за вилку. Интересно, о чем он думает? Может быть, вспоминает, как я сказал о своей ненависти к драгейрианам. Теперь, попав в беду, к кому я побежал за помощью? Неплохой довод.
Я уже давно знал тех, кто сидел за этим обеденным столом. И мы многое пережили вместе. Я никогда не думал о них как о драгейрианах — они мои друзья. Как я мог…
— Когда мы выступаем? — осведомился Маролан.
— Сколько времени потребуется вам с Деймаром на подготовку?
— По меньшей мере до завтра. Мы сможем сказать точно, когда вплотную займемся проблемой.
— Хорошо. Значит, ориентировочно завтра, после полудня. Если вы не будете готовы, посмотрим. А сейчас мне нужно сбегать домой, чтобы взять кое-кого с собой.
— Кого?
— Вы его увидите. Он барабанщик.
— С Гринери? — спросила Сетра.
— Да.
— Думаешь, он нам поможет?
— Если он шпион, а такую возможность я не исключаю, он будет только рад. Если нет, у него могут возникнуть сомнения.
— Если он шпион…
— Для моих целей это не будет иметь значения.
— Прекрасно, — заявил Маролан и велел подавать десерт, состоявший из каких-то свежих ягод со сладкими сливками.
Десерт принесли, но его вкуса я не помню. После обеда я убедился, что дед устроен со всеми возможными удобствами, просмотрел записи Крейгара и вышел во двор Черного Замка.
—
Ротса шевельнулась на моем правом плече и лизнула меня в ухо. Я сосредоточил сознание на месте, находящемся напротив моей квартиры, и телепортировался. Как только мы прибыли, Лойош и Ротса взлетели в воздух и принялись кружить надо мой по широкой расходящейся спирали.
—
Когда я почувствовал себя лучше, мы вошли в квартиру. Мне повезло: Айбин оказался дома, а убийцы ждали меня в другом месте.
— Как дела? — спросил Айбин.
— Неплохо. Ты не хотел бы мне помочь?
— А что нужно делать?
— Остановить войну.
— Идея мне нравится. Что от меня требуется?
— Пойти со мной и разрешить одному моему другу просканировать твой разум, пока ты будешь вспоминать о том месте на Гринери, где мы встретились.
— Я согласен.
— Тебе придется снять кулон.
— Что? Ах это? — Айбин прикоснулся к Камню Феникса, висевшему у него на шее, потом пожал плечами. — Ладно.
— Хорошо. Пойдем со мной.
— Подожди минутку.
Он взял свой барабан и встал рядом со мной. Я оглядел квартиру — интересно, доведется ли мне увидеть ее еще когда-нибудь? — и мы телепортировались прямо из квартиры, поскольку мне не хотелось рисковать.
Айбин с изумлением осматривал Черный Замок:
— Куда мы попали?
— Мы в доме Маролана э'Дриена из Дома Дракона.
— Красивое место.
— Верно.
Леди Телдра приветствовала Айбина как старого друга, и на его лице появилась широченная улыбка. Я вернулся в библиотеку и представил Айбина всем присутствующим. Он вел себя весьма любезно и либо не знал, либо ему было все равно, кто такая Сетра Лавоуд, не говоря уже об Алире и Маролане.
Телдра отвела Айбина в его комнату, а я вернулся в свою спальню и проспал четырнадцать часов.
На следующее утро я нашел Маролана в мастерской, где он показывал Нойш-па свои инструменты. Меня вдруг заворожила дверь, ведущая в башню с окнами. Маролан заметил мой пристальный взгляд, но задавать вопросов не стал. Вместо этого заговорил о другом:
— Меня посетил официальный посланец Дома Джарега.
— Да?
— Они попросили тебя выдать.
— Ага. И ты согласился?
Он фыркнул:
— Что ты им сделал, Влад?
— На самом деле ничего. Вопрос в том, чего они от меня ждут.
— О чем идет речь?
— Об убийстве одной важной особы.
— И ты собираешься это сделать?