Феникс

Его ладони заскользили по моему телу, прокладывая горячие полосы. Его пальцы прощупывали каждый изгиб, словно скульптор любовно и внимательно проходился последний раз по завершённой работе: шея, плечи, ключица… Сначала левая рука, затем правая. Погладил спину и перешёл на грудь. Спустился к животу, уделив внимание пупку. Бёдра и ягодицы горели под его руками. Наконец он прошёлся по последней ноге и выпрямился передо мной во весь свой рост. Я запрокинула голову, прожигая его оскорблённым взором. Сердце бешено стучало, захлёбываясь от смеси эмоций, что этот мужчина заставил меня испытать.

Феникс взял мою голову в ладони, испугав: я вцепилась в его запястья, намереваясь сбросить его руки.

– Голову проверю, и всё, – заявил он тоном доктора, к которому я пришла на плановый осмотр и запамятовала о последнем этапе затеянной процедуры.

Мои руки безвольно повисли вдоль тела, позволяя мужчине делать своё дело. Феникс завёл ладони назад, погрузив пальцы в мои волосы. Он помассировал скальп, пальцами исследовал уши в поиске инородных тел. Ничего не найдя, он убрал руки и отошёл, позволяя одеться.

Толком не придя в себя от всего только что пережитого, натянула спортивный костюм и принялась суматошно запихивать раскиданные вещи в рюкзак. В последнюю очередь схватила свою одежду, краем глаза следя за Фениксом. Одной рукой вытащила записку с важной информацией и забросила ненужные больше вещи на заднее сидение, не вызвав подозрения.

Мы оставили машину и отправились в сторону указанного мной сектора. Через триста метров Феникс сжалился и забрал у меня рюкзак, предупредив, что привал будет не раньше, чем через часа четыре, за которые нам надо удалиться как можно дальше от доступных для машин дорог.

Глава 4. Настороже

Несмотря на свою любовь к спортзалам, почти четыре часа пешком по пересечённой местности дались тяжело. Неровная земля, испещрённая корнями, и перепады высоты стали настоящими испытаниями. Чуть не подвернула ногу на одном из спусков с холма, но ободрала ладони. Когда до нашего слуха давно перестали доноситься звуки, указывающие на близость людей, Феникс объявил о привале.

Он устроился под деревом, прислонившись к широкой кроне. Я уселась на рюкзак в метре от него. Очень хотелось лечь и расслабить тело, но делать я этого не стала, опасаясь задремать и потерять Феникса из вида хоть на секунду. Пока он сам по себе, надо быть настороже, мало ли что у него на уме. Моё предложение с самолётом выглядело очень заманчиво, как кусок сыра, начинённый ядом, а Феникс не из тех, кто так охотно ведётся на суперакции – стоит ждать сюрприза. Скорее всего он предпримет попытку от меня избавиться, но когда?

Я посмотрела на Феникса: он дремал. Грудь мерно вздымалась, привлекая внимание к накачанным мышцам. Так и подмывало коснуться и убедиться в их крепости. Редко такую красоту увидишь на расстоянии вытянутой руки.

Закусила губу, отгоняя неуместные мысли. Начну домогаться – мигом бросит посреди леса. Нельзя этого допускать.

Заметила, что дыхание Феникса стало тихим, грудь почти не двигалась. Это насторожило.

– Феникс? – шёпотом позвала, проверяя: мужчины способны заснуть в любых условиях – уж такими их сделала мать-природа.

Феникс не отреагировал.

Я сразу же вспомнила его предупреждение, которое он сказал перед тем, как выложил слова активации вшитой в подсознание программы. Хорошо было бы, если сейчас он готов для ввода команды, это придало бы мне больше уверенности в том, что моя цель будет достигнута, несмотря на изначальное недоверие загнанного в угол мужчины.

Я протянула руку, коснулась его плеча – он не отреагировал. Осторожно тряхнула Феникса, чтобы убедиться, что он не спит, но не усердствуя, чтобы не схлопотать порцию ненависти, прогретую испепеляющим взглядом, – он опять не отреагировал. Видимо, не рассчитал своих сил.

Свободной рукой я полезла в карман штанов за запиской и подалась вперёд, чтобы нашептать команду активации на ухо. Можно было сказать всё громко и чётко, не приближаясь к Фениксу так близко, но почему-то мне захотелось быть осторожной, словно остерегаясь случайных свидетелей – это посреди труднопроходимого леса… Глупость, но такая волнующая и щекочущая, как поцелуи в чувствительные места.

– Ты мой друг. Ты мой слуга… – начала я, чувствуя тепло, исходящее от его тела.

Феникс резко распахнул глаза и повернул голову в мою сторону. Мы встретились взглядами. Я оцепенела, забыв как дышать.

– Что ты делаешь? – сухо произнес он.

– Я… Это… – Опомнилась и поспешила спрятать листок назад в карман, пока взгляд Феникса был прикован к моему лицу. – Я подумала, что сейчас тот самый момент…

Он нахмурил брови.

– Ты сам сказал, что надо сказать особые слова, когда тебе станет плохо, – сбивчиво пояснила, кося под глупышку-блондинку. Такая тактика была самая выигрышная, поэтому она стала той маской, которая редко слетела с моего лица.