Феникс

— Крик души станет светом нового рождения… — шёпот это был или вопль, Ная не знала: в ушах шумело, тело не слушалось. Если бы кто-то собрал воедино все физические страдания и бросил бы их на одно единственное существо, Ная была уверена, что это было бы именно тем, что она сейчас испытывала. Она чувствовала, как дыхание жизни покидало её тело, как холод смерти распростер над ней свои когти и подбирался всё ближе.

— Смерти нет… Убей и возроди… Сожги и подчинись… Услышь зов магии единой… Стань пульсом в моем теле… — уже неосознанно Ная продолжала шептать заклинание, которое она бесчисленное количество раз повторяла за последний месяц, намеренно загоняя его в подсознание настолько глубоко, насколько только это было возможно.

В пустом, устремленном в никуда взгляде больше не было ни боли, ни страданий. Она видела только бесконечные, танцующие то ли вокруг, то ли внутри неё языки магического пламени.

— Раздели со мной жизнь…

Не стало привкуса железа на языке, исчез запах горелой плоти, пропали звуки, сознание померкло, всё погрузилась в бесконечную, непроглядную тьму. Бесчувственное, охваченное огнём тело упало на краю обрыва в центре остывающего и меркнущего, описанного кровью, магического круга.

Глава 6. Взгляд из пустоты

Последняя неделя стала для мужчин из отряда настоящей чередой испытаний: сначала ушла Ная, а следом за ней пропал и Эмиэль. После того, как выяснилось, что их предводительницы в городе нет, он просто исчез, никому ничего не сказав. Они ждали его несколько дней, думая, что он просто в очередной раз не вовремя попался на глаза Матери Ран, и она заперла его в комнате, как уже бывало, или что-то вроде этого, однако он всё не появлялся, и они начали искать. Но, конечно, было уже поздно и результат оказался точно такой же, как с Наей.

Теперь их осталось всего пятеро, и они большую часть времени держались вместе. Вряд ли кто-то из них смог бы объяснить зачем, но так им было хоть немного спокойнее. Никто не знал, сколько предстояло ждать. И дождутся ли они хоть чего-то. Они остались без обоих лидеров и не знали, что делать дальше.

В этот раз мужчины сидели в таверне и пытались определиться с тем, сколько они могли просто оставаться в городе без предводительницы, и стоило ли им уйти в тоннели, чтобы не привлекать к себе внимание. Но тогда, если бы кого-то из их двоих пропавших вернулся, он бы не нашёл их. Ситуация, казалась совершенно безвыходной. Оставалось только пойти добровольцами на какую-нибудь дурацкую работу, вроде чистки клеток ящеров в Доме Амаэль или помощи на плантациях Дома Фандин в северных тоннелях, где те выращивали съедобные грибы, лианы и прочую еду.

Какая-то женщина прошла мимо их стола, скользнув рукой по плечам Кьяра, но мужчина на неё даже не глянул.

— Ты в порядке? — Асин обеспокоено заглянул тому в лицо — чтобы Кьяр и не реагировал на заигрывающих с ним женщин…

— Нет, — Кьяр сложил руки на столе и упёрся в них лбом, — сначала мы потеряли Ариена, потом Ная куда-то пропала, а теперь ещё и Эмиэль исчез…

Асин сжал его плечо, придвигаясь ближе. Шиин, с другой стороны, тоже молча подвинулся, выражая свою поддержку.

— Собирайтесь, бездельники! — от резкого голоса Яры мужчины чуть не подпрыгнули: у неё был настоящий талант появляться как из ниоткуда.

— Госпожа Яра? — с молчаливого согласия остальных временную роль лидера на себя взял Асин.

— Завтра в девять у северного тоннеля. Вы уходите со мной на задание, — приказным тоном холодно произнесла женщина.

— Все? А как же ваш отряд? — удивлённо спросил Шиин.

— Идёте вместе с ним. Ная разрешает вам задавать слишком много вопросов. Отвыкайте, — Яра бросила на них ещё один жёсткий взгляд, развернулась и ушла.

Мужчины переглянулись: Яра, конечно, была очень близка с их предводительницей, но была на неё совсем не похожа. Теперь им предстояло вспомнить все правила: когда нужно молчать, когда и какие можно задавать вопросы, что и как говорить, как себя вести с женщиной её уровня. Вспомнить, что они вовсе не на равных, что предводительница — закон, а не одна из них. Вспомнить, что у них нет права голоса, что решает всё только она, что спорить запрещено.

— Я не хочу… — застонал Кьяр, спрятав лицо в ладонях.