Статья занимательная, но информации слишком мало. Нужны доказательства того, что Константин Герц связан с пожаром. Наверняка, он в открытую не будет об этом говорить. Возможно, «Глаза и уши города» прошли в расследовании дальше всех. Я попытался найти последние их выпуски. Оказалось, что все до единой их газеты были куплены одним малоизвестным предпринимателем. Связаться с ним не удалось. Занимательно, не правда ли? Тогда я обратился к своим старым связям. Когда-то мне посчастливилось поработать в команде с одним известнейшим капитаном полиции по фамилии Кошкин, который не раз распутывал совершенно неразрешимые преступления.
К счастью, я знал адрес его работы. Будто призрак, пройдя незамеченным по полицейскому участку, мне удалось дойти до его кабинета. Обставленный несколько минималистично, он напоминал склад макулатуры. Даже на белом пыльном подоконнике лежала стопка рапортов, которые следовало отсортировать. Внутри кабинета спорили Кошкин и его товарищ, лейтенант Яковлев, который пытался убедить капитана в своей правоте.
– Да не найдешь ты его! Как ты вообще собираешься это делать? – говорил Яковлев.
– Ты в меня не веришь! Вот смотри, сколько я воров и убийц поймал?!
– Только не начинай эту песню снова! – завопил лейтенант.
– Не перечь старшему по званию! Так вот, никто от меня не убежал. Слышишь? Никто!
– Как хочешь, дружище, но я не позволю тебе здесь раскисать. А может как-нибудь на рыбалку махнем? Ты, я да речка…
– Ну, звучит неплохо, – успокоился Кошкин. Его покрасневшее лицо стало белеть.
Наконец, я постучал в дверь. Послышался стеклянный звон и шепот: «Ты куда минеральную воду льешь мимо стакана? Мне ее врач специально по рецепту выписал!», после чего открылась дверь. Увидев меня, капитан очень обрадовался.
– Яковлев, пойди долой, у меня гость.
– Ты про рыбалку не забудь главное, – на прощанье сказал лейтенант.
Предложив мне минералки, Кошкин поведал о своих недавних похождениях. Я рассказал капитану о своем деле, он охотно согласился помогать. Спустя некоторое время, мы смогли найти того предпринимателя. После расспросов, он рассказал нам правду. Его рассказ я записал на диктофон.
– Итак. Ты у нас Жора Миронов? – спросил низкий мужской голос.
– Да, это мое имя. За какие такие заслуги я вам понадобился?
– Расскажи о том, что ты делал вчера вечером.
–Значит сижу я у себя дома, как вдруг стучится ко мне один знакомый. Говорит, мол, хочу ли подзаработать денег. Конечно, кто денег не хочет? Вот и согласился. Он рассказал схему: забираем деньги, скупаем весь тираж и уходим. Сразу было понятно, что дело нечистое. Сходили мы в печать, забрали эти бумажки. А друг и говорит: «Все, сжигаем их». Так и не понял, кому газеты помешали. Я, понимаете, смекнул, может кому редакция мешает, например, конкурентам, да вот директор этой конторки приличный человек, и врагов-то у него не было. Выходит, были…
– Скажи нам, Жора, кто заказчик этого цирка? – грозно спросил голос полицейского.
– Не знаю, не знаю! Приятель мой про него мало что рассказал. Барыга какой-то, только из тюрьмы вышел, и снова за дела взялся. Я как узнал, бросить дело хотел, да только тогда бы меня прихлопнули, руки-то у барыги длиннющие!
Дома у предпринимателя мы все-таки отыскали последний номер газеты «Глаза и уши города», тщательно спрятанный под горой других бумаг. Статья «Внимание всем!» более-менее проливала свет истины: «В нашу редакцию поступает большое количество писем от заинтересованных читателей. Все они просят рассказать честную историю маньяка-ученого. Собрав достаточное количество доказательств, мы можем смело заявить о реальной угрозе обществу, исходящую от безумного Константина Герца. Недавно наш корреспондент смог сфотографировать его неподалеку от места, где пропал без вести пожилой электрик, о нем мы писали в наших прошлых выпусках. На ученом была черная накидка, за ним следовали животные исполинских размеров. По словам экспертов, эти существа могли нарушать покой горожан последние несколько лет. При ученом был замечен странный прибор. Мы предполагаем, что с помощью этого прибора Константин может общаться со своей преступной группировкой». Вот и доказательство причастности ученого, пусть даже несколько мнимая, в событиях, произошедших с нашими героями.