Феникс и зеркало

— Да нет же! — воскликнул Вергилий, совершенно ошеломленный.

Наступила пауза.

— Чувствую, что ты не лжешь… — пробормотал старик. — И вроде не заблуждаешься искренне, если только, конечно, затмение не нашло на твою память или… могу ошибаться и я сам… Погоди, погоди… — Он почесал свою седую бороду. — Или то, что я видел, происходило в будущем, а не в прошедшем… Ну что ж, тогда ты еще будешь с нами.

Комната его была крохотной и убогой. Отчего-то беспокойство вдруг овладело Вергилием, что-то вдруг насторожило его… что же там было? Он никак не мог вспомнить.

— Не понимаю, не понимаю, — пробормотал он.

— Я тоже. Но пойму. И ты поймешь.

Найти старика оказалось не так просто. Но сама идея была проста: помощи от официальных властей и правоверных граждан Кипра ждать было нечего. Они молчали, и неважно, что именно было причиной этого молчания. Следовательно, помощь могла прийти только от человека, находящегося в стороне от общей жизни. И чем более в стороне, тем вернее успех. Вергилий было подумал, что стоит связаться с местным преступным мирком, но рассудил, что остров легко пройти вдоль и поперек пешком, все друг друга знали, так что где уверенность в том, что те, кому он выложит деньги за сведения, не предадут его тотчас же властям? Но кто же был способен на предательство без боязни и с действительным желанием помочь ему?

Аугустус Ефесский.

Который теперь как раз заговорил:

— Ты пришел сюда по делу, у тебя словно бы в одной руке вежливость, зато вторая наготове, дабы получить в ответ благожелательность и помощь. А в тот раз ты был с нами не по делам, по делам в наш храм не приходят. Но неважно, все равно я расскажу то, что тебе нужно, без тени сомнения, так же точно, как наш Господь и Спаситель Даниил Христос отдал свою плоть на пожирание львам, с тем чтобы мы оказались спасенными навечно и навечно…

Он замолчал и взглянул на внезапно опешившего гостя.

— А, ну вот, ты и вспомнил…

— Да, я вспомнил. Это был сон.

— Да, — кивнул старик. — И сон не забылся.

— Нет, мудрец, да и как он мог забыться?

— Да нет же, почему? — мягко ответил старик. — Какая разница? Каждый раз все видишь заново. Арест, цепи, мучения, арена, хрипящие толпы, львы. Львы! Думаешь, мы ищем, как избежать мученической кончины? Нет, напротив! — Он поднял ладони, соединил их, и красноватые веки смочились слезами. Если наш благословенный Святой Господь Даниил, да пребудет благословенной его милость и милосердие, если он даст нам только возможность умереть той же смертью, что и он сам… Если даст нам упокоиться в желанной утробе льва… — Лицо старика словно осветилось изнутри, казалось исполненным совершенного счастья. Он склонил голову и беззвучно, одними губами, зашептал молитву. — Ну что же, — вздохнул он через мгновение. — Я расскажу тебе то, что ты хочешь знать, хотя я и не знаю, зачем тебе все это нужно, да и то, я расскажу о вещах, знать которые мне самому не было ни малейшей необходимости. Все наше знание малого стоит, все это лишь мутное и тусклое отражение в бронзовом зеркале. Это не настоящая жизнь, но лишь преходящие иллюзии… Так вот, — продолжал он, — ты, значит, хочешь понять, почему тебе не дают отправиться в глубь страны?

Вергилий мрачно кивнул. Ефесец тяжело вздохнул:

— А все потому, пришелец и мой незваный гость, что дороги туда ведут мимо ужасного храма, посвященного демону, которого язычники именуют Зевс-Ликанонос[22]. Знаешь ли ты это имя? Знаешь ли ты, что оно означает? Зевс-Волк, Волк-Зевс, вот что! Он ужасен и в своем человеческом облике, но ужасней стократ, когда принимает облик волчий! Горе, горе, горе! О грешный город и остров греха! Люди подобны волкам и волки сделались людьми, а разница между ними стерта! — И он вновь воздел руки и зашептал молитву.

Но Вергилий прервал его:

— Но почему же столь важно, чтобы я не проехал мимо святилища?