Феникс и зеркало

- Нет, мастер. К счастью. Мы лишились только запаса хорошо выдержанной древесины. - За спиной Иоанна, в сумраке, сидел подмастерье, по-прежнему добавлявший древесный уголь в топку, сверяясь с хронометром перед тем, как подсыпать очередную порцию.

- Сколько мы потеряли времени? - Вергилий указал в его сторону. Этот постоянный огонь под запечатанным сосудом горел уже четыре года, и предстояло ему гореть еще два. А потом, медленно и осторожно, температуру следовало уменьшать, после чего содержимому сосуда надлежало еще полгода охлаждаться.

- Нисколько, мастер.

Вергилий поглядел в спину человеку. Вот точно так же он занимался своим делом, когда раздался взрыв и в помещение влетел снаряд. Точно так же сидел, когда помещение заполнилось огнем и дымом, не зная наверняка, но предполагая, что огонь может охватить весь дом и тот рухнет, погребя его под собой. А он сидел и не беспокоился об этом или, точнее, верил, что искусство и умение его хозяина способны отвести любую беду, и продолжал заниматься делом, спокойно и внимательно.

- Пусть он выберет себе любой из инструментов, какие отыщутся в моем кабинете, - сказал Вергилий. - Астролябию, хронометр - что угодно. Если этот предмет окажется серебряным, позолоти его. Если золотым, посеребри. Если же ни из того, ни из другого, то покрой сплавом обоих металлов. И выгравируй поверх одно слово: "Благодарю".

- Морлиниус, - обратился он к мальчику. - А ты бы мог служить мне так? Старательно и ничего не боясь?

Тот на минуту задумался.

- Господин, мне кажется, я бы очень хотел быть старательным-старательным. Но, наверное, я бы слегка испугался.

- Иоанн, - улыбнулся маг, - определи его в кузнечные подмастерья, и пусть кто-нибудь выучит его азбуке. Сначала - латыни, греческому, потом еврейскому. Этрусские буквы, сарацинский алфавит и руны подождут, пока он не выучится цифрам. Если будет учиться с толком, продвинешь его. А нет так и будет стоять возле топки, сколько ему самому захочется. Обеспечь его едой, одеждой, деньгами и местом, где жить.

Мальчик только охнул, широко раскрыл глаза и ничего не мог вымолвить.

- Будешь учиться хорошо, - прогрохотал Иоанн гулким басом, - будешь жить со мной. А станешь лениться, - он согнул свою руку так, что на ней взбугрились мощные мышцы, - тогда я стану лупить тебя до тех пор, пока не исправишься.

Морлиниус завращал глазами, стараясь воспринять все сразу, сглотнул кадык безостановочно ходил по его шее - и наконец тоненьким голоском произнес:

- А я дам сдачи!

Вергилий снова улыбнулся:

- Иоанн, отправь доктору Клеменсу записку о том, что я готовлюсь к отъезду, почему и хочу видеть его как можно скорее. А вы, Перрин и Тинус, скажите мне, когда лучше всего будет встретиться с людьми, чтобы поговорить с ними о делах на время моего отсутствия. К тому же я хочу получить ваши напутствия. Год назад вы помогали мне готовиться к путешествию, пусть же и на этот раз все будет точно так же.

Сам Вергилий отлично знал, что подобного путешествия не предпринимал никогда, и думал сейчас о нем угрюмо, с тяжестью на сердце.

9

Финикиец вновь обратился к легендам своей утраченной родины:

- Нашего главного героя звали Мелькарт... или Мелек-карта, или король Артур (*15), тот самый, что...

Вергилий расслабился. Он был уверен, что рассказ этот продлится до тех пор, покуда он не остановит рассказчика, и внимания от него вовсе не требуется. Он полулежал не шевелясь и предавался размышлениям. Море было спокойным, солнце - теплым, корабль бежал по волнам легко и стремительно. Ну что же, дома он оставил Клеменса надзирать за подготовительными работами, ни словом не намекнув на то, что на деле его обязанности вовсе не так уж насущны. Мастера и сами прекрасно выполнят все, от них требующееся, но зато теперь они смогут разнообразить скуку, присущую любому подготовительному периоду, трениями с Клеменсом.

Понял ли это сам Клеменс, Вергилий так и не выяснил. Тем не менее он испытывал перед Клеменсом определенную неловкость, что и помешало ему отказаться от чистосердечного предложения приятеля.

- Я отдаю тебе в спутники горгулью (*16), - сказал Клеменс. - Ты, разумеется, понимаешь, какая это жертва с моей стороны, но в любом случае без нее я все равно буду в большей безопасности, нежели ты, останься ты в одиночку. Гюнтер, встань! Поцелуй руку магу! Охраняй его безотлучно и повинуйся во всем. Ну что же, Вергилий, да пребудут Чистая Белая Матрона и ее спутник (*17) благосклонными к тебе, а Огненный Человек пусть оказывает тебе всяческое уважение. Если же ты повстречаешь на Кипре людей, сведущих в искусстве обращения с металлами, то непременно наведи у них справки о сурьме. Я же, со своей стороны, буду безотлучно приглядывать за подготовительными работами. Разумеется, из-за этого у меня практически не останется времени для занятий собственными делами - пожалуй, лишь пару часов в день мне удастся посвятить комментированию Галлена, редактированию рукописей Катулла и переложению на современный лад музыки древних... Вставай, Гюнтер, вставай!