Я обращаюсь к тебе, о святейшая река, и предсказываю тебе грядущие события. В тебя вольются стремительные потоки крови, заполнив тебя до самых берегов, и не только твои божественные воды будут осквернены кровью, но и земля пропитается ею, и мертвых будет больше, чем живых. Также и тот, кто выживет, будет египтянином только по языку, но по поступкам своим будет казаться чужеземцем.
Почему ты рыдаешь, о Асклепий? Египет переживет гораздо большие и гораздо худшие бедствия, чем эти, хотя он был некогда святым и больше всех на земле любил богов в силу достоинств своей религии. И вот он, бывший единственным восстановителем святости и владыкой благочестия, превратится в образец величайшей жестокости. К тому же потом мир не будет казаться замечательным и восхитительным измученным людям. И все это благо (лучше которого, как объекта чувственного восприятия, нет, не было и не будет) окажется в опасности и станет мучительным для людей. В результате весь этот мир в целом будет вызывать презрение, а не любовь, хотя он и являет собой неизменное творение Бога, прекрасное строение, благо, смешанное с множеством самых разных образов, механизм воли Бога, который в своей работе без зависти дал согласие на то, чтобы все вещи были едины. Это также груда, собранная из множества форм, допускающая почитание, восхваление и любовь со стороны тех, кто ее видят. Темноту будут предпочитать свету и считать смерть полезней жизни. Никто не будет обращать взоры к небесам.