Феникс. Исцеление любовью

Предстоящая встреча заставляла нервничать: хотелось, чтобы всё прошло гладко, но уверенности в этом не было никакой. Левая рука вдруг с силой сжала карандаш, а потом бросила его на стол. Если и сегодняшнее предложение будет отклонено, придётся забыть об уставных отношениях. Плевать, что подумают, однако пускать дальше жизнь под откос больше не позволит! Да в свои пятьдесят восемь он психологически был моложе, чем тот в тридцать три! Донельзя спокойный, но всегда сквозивший сарказмом голос, маска абсолютного безразличия ко всему – хватит!

Внутренним возмущениям не было конца и края, это при том, что его отличительными особенностями являлись спокойствие и рассудительность. Как этому мальчишке удавалось выводить из себя, даже не присутствуя рядом? Генерал посмотрел в окно. Он ведь искренне желал помочь, но этот чёртов сукин сын в запасе упорно отвергал всё, что ему предлагали. Он и раньше-то особым дружелюбием не отличался, а теперь и подавно забыл, что это такое. Спрятался в свою толстую защитную скорлупу и никого туда не впускал!

Седых нахмурился. Что же тогда произошло между ним и людьми аль-Каюма? Важные детали явно были скрыты. Почему? Вопрос до сих пор не получил ответа, но цели своей ублюдки достигли: лучший боец с аналитико-стратегическими способностями был списан со счетов. И снова – почему? Почему его просто не убили? Вот тебе и совместные учения в рамках ШОС (Шанхайская организация сотрудничества) …

Цепочка логических размышлений прервалась, когда раздался стук в дверь. Лицо вмиг стало серьёзным – пора! Генерал встал из-за стола и пошёл встречать своего первого гостя.

– Владимир! Проходи.

– Здравствуй, Костя, – также тепло, но достаточно сдержанно поприветствовал его Демидов.

Старые друзья заключили друг друга в крепкие объятия, а затем генерал указал на мягкий диван, стоявший у окна:

– Присаживайся. Как это случилось? – перешёл сразу к делу он. – Виктория в порядке?

– С дочерью всё хорошо. – Владимир сел и, замолчав, посмотрел в окно: мысли до сих пор хаотично носились в голове. – Она сегодня должна вернуться домой, пока под наблюдением, в больнице. Горный – в коме. Прогнозы неутешительные.

В кабинете снова стало тихо. Седых терпеливо ждал, когда друг сможет продолжить тяжёлый разговор. Обстоятельства произошедшего на парковке были известны ещё вчера, не хватало лишь деталей и самое главное – причин произошедшего.

– Это моя вина, – наконец сдавленно произнёс Владимир. – Я послал к чертям возможного партнёра по бизнесу, и теперь отказ от важной сделки выходит мне боком.

Побледнев, он закрыл глаза. Одна мысль о том, что на месте Горного могла оказаться дочь, сводила с ума. Дыхание участилось, а грудь словно сдавило тисками. В кабинете было свежо, но, казалось, что воздуха не хватает.

– Выпей, – подойдя к столу, генерал налил стакана воды и протянул его другу.

Владимир сделал пару небольших глотков. Рука потянулась к галстуку и расслабила узел. Глубокий вдох – однако легче не стало.

– Что мне делать, Кость? – Полные отчаяния и безысходности глаза устремились на мужчину. – Вика – единственное, что у меня осталось.

Седых вернулся на своё место и, сев, откинулся на спинку кресла:

– Для начала прекрати панику. Ты видел себя в зеркало? Выглядишь паршиво.

– Не удивил, – отозвался Демидов, ставя стакан на стол.

– С чего ты взял, что нападение на Викторию как-то связано с твоим нефтяным бизнесом? Были предпосылки?

– Накануне утром он угрожал мне.

– Этого мало, – покачал головой Седых. – Нападение у торгового центра могло оказаться совпадением. Стечение обстоятельств – и только.

– Оно было спланировано, Кость! – стоял на своём Демидов. – Выстрелив в Горного, этот ублюдок передал мне привет. Дословно сказал следующее: «До встречи, красотка. Передавай привет отцу». О каком совпадении или стечении обстоятельств ты говоришь?! Может, для окружающих это и выглядело как случайность, я же вижу в этом прямую угрозу. Причём не последнюю.

Генерал задумчиво смотрел на друга. Предполагаемая причина ясна, но было слишком мало деталей. Слишком! Не юрисдикция ФСБ. Максимум, что он мог предложить, это порекомендовать ему нового начальника охраны.

– Кому ты перешёл дорогу? Кто этот человек, чьё предложение ты не принял?

Детали… Детали… Детали… Почему их всегда приходилось вытаскивать клещами?

– Один араб, – ответил Владимир, едва заметно сморщившись. – Мы начали сотрудничество. Он предложил условия, которые меня не устроили.

– И он посчитал это личной обидой?

– Аль-Каюм почему-то решил, что его голос решающий, а все остальные не имеют права на собственное мнение. Мне кажется, что он априори считал, что мои дочерние компании уже принадлежат ему, а предстоящие переговоры – лишь простая формальность, не более.

Седых изменился в лице:

– Как ты сказал?

– Предстоящие переговоры – лишь простая формальность, – повторил часть фразы Демидов.

– Нет, имя. Как его зовут?

– Аль-Каюм.

– Азар аль-Каюм?

– Ты о нём слышал?