Феникс Побеждающий (ЛП)

Правда, на такой же сложный плащ, как у Фаэтона, щедрот Красного Поместья не хватило. Вместо Дафне вручили несколько брикетов наноматериала, уже запрограммированных на некоторые полезные сочетания. Питали и восстанавливали её запасы наноматериала, укрытые в специальных, искусственных лимфатических узлах, а улучшения органов и желез позволят ей ещё очень долго не обращаться за врачебным обслуживанием. Новое тело Дафна назвала "изгойным" и посчитала малость косолапым.

Чтобы скрасить одиночество Дафны в пути, Вечерняя Звезда подарила ей колечко с собственным призраком-библиотекарем. Вместе с ним в кольце хранились миллионы программ, парциалы известных личностей, а также все когда-либо написанные книги.

Колечко было едва-едва глупее той грани, после которой Наставники посчитали бы его раборебёнком. (Детское рабство, как его называли Наставники — глубоко порочная, но законная практика создавать и программировать своих детей совершенно покорными родителю, заглушая в них тягу к свободной воле.)

На лужайке перед Поместьем Зенита собралась прорва народа — князьки, королевы, основные и побочные приверженцы Красной Школы, разнаряженные в лучшие одежды, тихонько переговаривались под тентами, среди роскошных шатров и в беседках, увитых виноградной лозой и гранатом. Неподалёку примостились вытянутые столы, уставленные икебанами, хрусталём и световыми изваяниями, Солнце освещало их с середины неба, но Юпитер только напоминал о восходе заревом за восточными холмами. Гуляки-вакханалы выжидательно прервали прощальную паванилью [14] — все хотели причаститься к отбытию Дафны.

Вечерняя Звезда надела кольцо с духом на палец Дафны и предостерегла:

— Передаю его тебе, но не забывай, что если подаришь ему хотя бы одну дополнительную секунду памяти, то разум внутри проснётся, и ты будешь считаться ей матерью. В резервациях пуристов разрешены призраки, но Софотехнология под запретом. С развившимся кольцом тебя не пустят.

Дафну ожгло раздражение:

— Софотеки запрещены! Двигатели запрещены! Телеприсутствие тоже запрещено! Почему Пуритане вокруг себя все пути запрещают?! Мне что, пешком топать?

Вечерняя Звезда ответила:

— Тот, кого ты собираешься навестить, нуждается в уединении. Утекающее время ранит его сильнее, чем ты думаешь. Помни! Можешь общаться с колечком сколько угодно, можешь спрашивать что хочешь, но не обсуждай с ней философию! Не обращай её взор внутрь! От самоосмысления она поумнеет и станет человеком!

Кольцо было тепловатое и массивное. По ободу располагались три крохотных мыслеинтерфейса, а в толще камня сияла искорка. Один выдуманный парциал — разрушитель миров, между прочим — тоже задавался вопросами о собственной душе… Именно из него родился Фаэтон.

Дафна переместила кольцо на место бывшего обручального. Из колечка раздался сахарный писк:

— Я уверена — мы станем лучшими-наилучшими подружками!

Дафна закатила глаза.

— А нельзя настроить бархатный баритон? Оно трещит пуще сверчка!

— Будь смелой! — стрекотало колечко.

Следом в очереди одаривающих стоял Комос, держа чародейский жезл, увитый лозой и увенчанный маковым цветом. Божество пиршеств представляло самого Аурелиана.

— Ты не передумала?

— Нет, я иду.

— Тогда желаю удачи. Не волнуйся — за тобой следит всего лишь вся Ойкумена.

Дафна прыснула:

— О, да вы, должно быть, от происходящего просто без ума.

Комос улыбнулся угрюмо, но ямочки с щёк не пропали:

— Что-что? Думаешь, мне по душе, что в самый разгар моего празднества блестящий сумасброд, собирающийся к звёздам, вдруг убеждает себя, что за ним ведут охоту враги, которых не может существовать, из-за чего возвращает себе и всему миру запретную память, бросает вызов Коллегии Наставников, на века становится изгоем и заявляет, что решение Коллегии подстроил враг? А его отважная поддельная жена от любви следует за ним в изгнание, хотя сам он любит настоящую жену, которая утопила себя в грёзах? И все это на фоне сотрясающих общество до основания споров об угрозе общему благу и природе индивидуальности? И эти споры, будь уверена, войдут в Великую Трансцендентальность, до которой остался всего месяц, и повлияют на все умы Ойкумены на тысячу лет вперёд! О, уважаемая мисс Дафна, мой праздник войдёт в историю выше остальных! Аргенториум и Куприциан уже признали это в письменном виде.

— Вы же ничего не подстроили? — спросила Дафна, оставив при себе второй вопрос: "А может это всё — состряпанное представление со счастливым концом?"

Но он как отрезал:

— Не мечтай сверх меры! Боюсь, всё на самом деле и всерьёз. Однако, — его лицо подобрело, — ты же не откажешься от подарка?

Подарком была золотая, приплюснутая коробка, двадцать пять на пятнадцать сантиметров размером. По краю шёл орнамент из проводящих жил и читающих головок, а одну из сторон целиком покрывала убористая мозаика из разнообразных мыслепортов.

У Дафны спёрло дыхание:

— Это же- это же- о, прошу, скажите, это то, что я думаю?

— Это для Фаэтона.

— Как оно влезло? Раньше рядом с такими устройствами даже пирамида Хеопса казалась маленькой!