Феникс – птица угорелая

– Это чувство знакомо всем, – согласилась Яна, чувствуя, как ее кожа снова стягивается, впитав очередную порцию сливок. – А какая у тебя зацепка? Только не говори о тайне следствия. Я – свой человек. Просто могила! – Яна округлила глаза, подумав, что, когда она встречает всегда безупречного Карла Штольберга, сама пребывает в каком-то непотребном виде. Но впервые ее это не печалило и не смущало, Яне было как-то все равно.

– Я, наверное, на солнце перегрелся, если вообще с тобой разговариваю на эту тему. Но это действительно тайна следствия. А сегодня я еду в хозяйство «Солнышко».

– Что за хозяйство? – поинтересовалась Яна, поморщившись от слова «солнышко».

– Пришло заключение из лаборатории. Все ягоды, которыми преступник обкладывает свои трупы, выращены именно в этом хозяйстве.

– Как это? – ахнула Яна.

– До этого обследовали только трупы, а я решил проверить и ягоды, потому что маньяк явно много времени уделяет процессу украшения. И оказался прав. Ягоды приобретены убийцей не спонтанно, все они выращены в «Солнышке». Об этом свидетельствует и особый состав почвы, и смесь удобрений, которые применяются только в этом хозяйстве.

– Ты проверил все хозяйства? – спросила Яна.

Мэтью кивнул.

– И стопроцентное совпадение только по «Солнышку».

– Ну хорошо, на последнем трупе ягоды были свежие. А другие? Ягоды уже давно испортились, – не понимала Яна. – Как можно утверждать, что они из одного хозяйства?

– Их в свое время тоже исследовали. Сначала была версия, что ягоды отравлены и партия отравленных ягод может пойти в продажу, поэтому и сделали их химический анализ.

– Гениально! – ахнула Яна. – Я еду с тобой! – Она спустила свои длинные ноги с кровати, нащупывая тапочки.

– С какой стати? Яна, успокойся! Я еду с местной полицией.

– Я тут не останусь! Я, между прочим, лицо заинтересованное, меня травили! Может, охотятся не на тебя, а на меня? А вдруг, пока ты отсутствуешь, меня убьют и поверх сливок положат клубничку? И буду я тут лежать красивым трупом, вся в клубнике со сливками!

Мэтью не сдержался и рассмеялся.

– Убийца всегда сам выбирает по одному только ему известному принципу, какую ягодную икебану составить на трупе. Вряд ли он спросит тебя, какими именно ягодами ты хочешь быть украшена.

– Тем более я с тобой! Я не хочу лежать в малине или крыжовнике, это оскорбительно для меня! – Яна встала с кровати, и Мэтью понял, что спорить с ней бесполезно и этот раунд он проиграл.

Глава 11

Яна хваталась за Мэтью и держалась из последних сил, чтобы не закричать от боли. Дело в том, что любое движение причиняло страдание, а прикосновение мягкой одежды к телу напоминало прикосновение наждачной бумаги.

Транспорт, на котором приехал майор Жданов с помощником, оставлял желать лучшего. Совершенно раздолбанная «буханка» тряслась на каждой кочке так, словно преодолевала Эверест.

– Вам бы лучше в больницу, – покосился Юрий Васильевич на Цветкову.

– И что я там делать буду? Лежать и смотреть в потолок?

– Мазями какими-нибудь намазали бы, – ответил майор.

– Мазями я и сама могу намазаться. Ой! Ну и развалюха у вас! – не удержалась она.

– Хорошо, что такую выделили, – ответил Юрий Васильевич. – Вон за тем поворотом и «Солнышко». Приехали! Вы тоже официальные лица. – Он посмотрел на Мэтью с Цветковой и, остановив взгляд на лице Яны, запнулся и покачал головой. – Но я – главный!

У ворот хозяйства их встречал невысокого роста полный человек с радушной улыбкой во все тридцать два зуба.

– Тихон Матвеич? – уточнил Жданов.

– Да, это я. Директор. Вы со мной говорили по телефону. Такие люди! Готов оказать всяческое содействие! Только не понимаю – чем?

– Хорошо, что лично встречаете, – похвалил его майор и представил всех друг другу. – Ну что ж, пройдемте к вам в хозяйство, так сказать, и поговорим.

– А я уже и поляну накрыл в теньке, – покосился на Яну директор.

Юрий Васильевич на минуту задумался, а потом махнул рукой:

– А, пойдемте!

– Конечно, пойдемте! Все свое, все домашнее, – суетился директор.

Яна решила, что она попала в рай. Обилие зелени, свежий воздух и большой, ломящийся от изобилия еды стол под навесом, увитым гроздьями винограда, которые так и просили их сорвать ягодами и отправить в рот… Что еще нужно было для счастья?

– Мяско молодого поросенка – это не наше хозяйство, конечно, но все равно домашнее. А вот помидорчики, огурчики, зелень, персики, абрикосы, сливы, виноград и вино вот из него же. А кто хочет покрепче, так чача из абрикосов, пожалуйста! Свежий хлебушек к столу.

Яна поняла, что снова одержима страстью – на этот раз страстью чревоугодия. И накинулась на еду вместе с Юрием Васильевичем и Мэтью. Утолив первый голод, она прошептала Мэтью, щекоча его ухо веточкой укропа, торчащей изо рта:

– А ничего, что мы сюда приехали вроде как по серьезному делу… и жрем, не думая, что еда может быть отравлена? Ик! Ой, извините. Ушло как в сухую землю. Или если умирать, так на сытый желудок?

– Я не думаю, что будут травить высокопоставленных гостей, – ответил Мэтью, почесав ухо.

– Тебя-то травили, – напомнила Цветкова.