Феникс сапиенс

Серую пелену смело на восток, выглянуло солнце, и все окрасилось в свои цвета: темно-синее озеро, серо-голубой ледник, розоватые бараньи лбы и камни, скупая зелень, коричневые крыши. Самолет отчалил от пирса; на воде без выпущенных шасси он выглядел вполне миролюбиво — темно-серая птица с расправленными крыльями. Сэнк с Маной, обнявшись, стояли и смотрели, как он медленно отплывает от берега, все дальше и дальше — едва ли не на середину озера, разворачивается, разгоняется, тяжело отрывается от воды и с натужным ревом пролетает над поселком — так близко, что прекрасно читается надпись «Черный Лебедь» под кабиной пилотов.

— А ты говорил, они водятся только в Южном полушарии...

— Да, но конкретно этот надолго угнездился на нашем озере. Через пять дней он заберет нас отсюда.

12. Конференция

Утром следующего дня на входе в столовую висел плакат:

«Петербург» вчера и сегодня

Конференция, посвященная визиту членов экспедиции «Петербург»

Утренняя сессия

10:00. Алонор Циркан. Вступительное слово

10:20. Ланс Харонг. Подледный Санкт-Петербург. Последние результаты томографического зондирования

11:10. Аскел Таурман. Транспорт Темного века

12:00. Сулфана Беренда. Проблески из Темного века

13:00–14:30. Обед

14:30. Сэнк Дардиан. Час воспоминаний

15:30. Лема Банга. Кто мы? Чьи потомки? Геном человека разных эпох

16:00. Кана Банга. Ключ к истоку нового человечества — в сандалиях Праотца

16:30. Кофе, бутерброды, пирожные

17:00. Александрия Акламанда. Кладбища Темного века

17:30. Анколина Дардиан. Культура в щели под забором

17:30. Сэнк Дардиан. Точное время и характер катастрофы

17:50. Стим Ардонт. Солнце спускает курок

18:30. Крамб Гурзон, Инзор Дардиан, Маниова Банга. Личные комментарии.

— Папа, я не давал согласия выступать, что я им скажу?! — отреагировал Инзор, увидев на плакате свое имя. — Я не умею говорить перед аудиторией больше восьми человек — впадаю в ступор!

— Ты видишь, там написано «личные комментарии». Скажешь что угодно. Ал и другие просили, чтобы мы выступили все. «Личные комментарии» — это своего рода компромисс, они хотели короткие доклады с названиями. У нас еще целый день впереди. У Стима вон ничего не готово, а ему серьезный доклад предстоит. А тебе — хоть пару фраз выдавить. Придумаешь, заучишь наизусть.

Остаток дня ушел на подготовку. Спутниковая связь работала не слишком быстро, в доме то и дело раздавались душераздирающие возгласы на тему скачивания картинок. Особенно досталось Стиму, который только вчера додумался до аномальной вспышки, а завтра должен связно изложить суть инженерам и археологам.

Вечером, когда завтрашние докладчики не то, чтобы закончили, но прекратили подготовку и собрались в гостиной, Алека, глядя на график на своем компьютере, произнесла:

— Кошмар, они же в большинстве были больными! Рисовала эти картинки давно, но ужаснулась только сейчас. Гляньте на рост числа патологий скелетов! А сопутствующее число наследственных болезней наверняка во много раз больше.

— Почему? Ты же сама говорила, что медицина у них была такая, что нам и не снилось, — отозвалась Кола.

— Как раз эти патологии — результат хорошей медицины. Я не медик и не биолог, могу что-то напутать. Но вот что говорят грамотные люди в один голос. Медицина подавила естественный отбор. Когда-то люди с поврежденными генами не давали потомства — либо рано умирали, либо были ужасны с виду и не могли найти пару, либо бесплодны. А медицина все чинит — все, кроме генов. И бесплодие прекрасно преодолевает. И получается, что отремонтированный носитель поврежденных генов передает их дальше по наследству. Так, тетя Мана?

— Примерно так. Тут еще надо добавить, что самое опасное — повреждения иммунной системы. Особенно всяческие иммунодефициты — при хорошем медицинском обслуживании и прочих благах цивилизации они не проявляются или компенсируются лечением. Получается, что по дефектным генам иммунитета вообще нет никакого отбора.

— Что же это значит? Долой медицину, да здравствует естественный отбор?! Назад в пещеры, в джунгли, в саванну?