Феникс сапиенс

— Ты говоришь про еще одну звезду рядом? А как ее можно не видеть? Неужели есть те, которые ее не видят?

— Конечно, есть. Я еще вижу, но уже с трудом — нужно поводить глазами, тогда вижу.

— А вон, видишь, рядом с Северной звездой две маленькие звезды?

— Да, треугольник получается.

— А посмотри внимательно на верхнюю из них. Ничего не видишь?

— Нет, куда мне…

— Она состоит из двух очень близких звездочек!

— Надо же! Я и раньше этого не видел. Да, по правде, настоящий остроглаз у нас ты, а вовсе не старший сын!

Луны не было. Вечерняя Красавица вскоре зашла, заря совсем погасла, и началась звездная вакханалия в сопровождении хора кузнечиков. Кажется, Землевед с Приемышем еще не видели такой яркой Голубой Дороги.

— А знаешь, отец, ты был не прав, что солнце и звезды на одном небе. Звезды дальше, гораздо дальше, чем солнце, неужели ты не видишь?

— Тогда получается, что нет одного высокого неба. А как же тогда они все вместе крутятся вокруг нас? Посмотри своими острыми глазами — Голубая Дорога раздваивается. А что посередине — пустота? Или Дорогу закрывает что-то темное?

— Похоже, ее середину закрывают темные облака, будто полоса черного дыма. Но там, на темной полосе, много звезд, значит, они ближе к нам, чем черный дым, застилающий далекую-далекую Голубую Дорогу.

— Да, мне кажется, мы смотрим в бездну! Но как она вся крутится вокруг нас?! Я много чего повидал и никогда не трусил, но сейчас стало немного страшно — будто холодок по спине. Кажется, мы, глядя на небо, приблизились к чему-то жутковатому — к какой-то тайне, которая не для нашего ума.

— Помнишь, ты говорил про облако: если перенестись ближе к нему по земле, то облако станет выше. Но если звезда вообще не видна на небе — сколько к ней не несись, она все равно не взойдет. Как она поднимется, если спрятана за краем земли? Она и останется за краем.

— Да, ты правильно говоришь. Я не понимаю, почему мы видим Северную звезду, когда Малый Топор смотрит ручкой вверх — она всегда пряталась при этом. Мы подплыли ближе, и она вышла из-за земли, будто мы плывем по выпуклой равнине.

— А как равнина может быть выпуклой? А как по ней тогда может спокойно течь река?

— Да никак! В том-то и дело! Я же говорю — это тайна не для нашего ума. Пойдем, поспим немного.

На утро пятого дня стоянки осоловевшие проголодавшиеся путешественники задумались о еде и разбрелись за добычей. Остроглаз набил дротиком на мелководье мешок рыбы, Приемыш принес корзину раков, Землевед, уйдя с луком, принес на плечах молодого кабанчика, Мамаша вернулась с корзиной орехов, Запевала пришла, обвесившись связками кистей неведомых прозрачных желтовато-зеленых ягод, и только Камнебой с Красоткой, смущенные и обессиленные, вернулись последними ни с чем.

— Какие вкусные ягоды, вкусные и сочные! — сказала Мамаша. — Но кажется, мы перестарались с рыбой и с мясом. Мы не сможем съесть все — половина протухнет.

— Съедим! Под землю провалимся, но съедим! — рыкнул Землевед, потрясая кулаками.

— Одолеем, костьми ляжем, но одолеем! — выкрикнул Камнебой, ударив кулаком в гулкую грудь.

— Победим! С ног рухнем, доползем и победим! — добавил Остроглаз, упав навзничь для убедительности.

— Камнебой, разводи костры! Мамаша с Запевалой — разделывайте, запекайте и жарьте! Дочь, обустраивай и украшай трапезную площадку вот здесь! Сыновья, бегом за дровами! — распорядился Землевед.

Работа закипела. Веселька с Прыгулькой заскакали по кругу, повизгивая в такт. Мамаша с Запевалой, разделывая рыбу, вполголоса затянули песню приглашения духов к трапезе. Задымились три костра, запахло жареной рыбой, с кабанчика закапал на угли, зашипел жир, всю стоянку накрыл невыносимый запах вкусной сытной еды. Красотка с Запевалой разложили жареную рыбу и куски печеного мяса на плоских камнях, дали каждому по зазубренному каменному ножу — Камнебой наскоро наколол их из подвернувшегося булыжника…

— Налетай! — скомандовал Землевед.

И грянул пир! Сначала в полном сосредоточенном молчании — только хруст и чавканье. Потом раздались отдельные возгласы и звуки довольной сытости. Потом Запевала затянула привычную песню…

— Стой! Опять что ли будем ублажать духов предков? — прервал ее Землевед. — Они остались там, в шести лунах пути, и не знают о нас ничего. Они обитают в тех горах и витают над долиной нашего племени, их защита здесь не действует. Пусть хранят тех, кто остался. А нам надо призвать на помощь других духов. Должны же здесь быть духи реки — у такой огромной реки не может не быть своих духов! Мычите мелодию песни без слов, а я буду заклинать духов реки и берега!

Женщины с Остроглазом затянули мелодию, Камнебой начал отбивать ритм ударами в грудь, малышки с Приемышем пустились в пляс, держась за руки. Землевед встал над песчаным обрывом и прогорланил на всю реку:

— Эй, духи реки! Восстаньте из мутных глубин!

Вот он я, Землевед,с распростертыми руками на крутом берегу зову вас.