Феникс сапиенс

3 марта. На севере страны разбивают лагеря для двух миллионов беженцев — приближается большая медленная волна — пешие с повозками, сделанными из разнообразных транспортных средств. Она еще далеко — на западе и востоке Турции, но достигнет и нас. Люди ищут спасения на благословенном юге, где отдыхали в отпусках, где еще есть электричество. Счастливчики вроде Игоря на колесах с электрической тягой и солнечными панелями уже здесь, но их немного. Несколько десятков тысяч доплыли на чем попало морем из Южной Европы. А сколько этих медленных? Ходят слухи, что их гораздо, гораздо больше двух миллионов. Дай бог, часть осядет на южном побережье Турции. Почти нет сведений о Южной Азии. По слухам, там началась какая-то эпидемия. Так и питаемся слухами.

По словам Игоря, после Москвы дело пошло веселей. Поток беженцев уже ослаб, выглянуло солнце, стало можно чуть подзаряжать батарею. Похолодало, но не сильно, примерно до минус десяти. Сильно повезло, что во второй половине января выпало совсем мало снега. На Ростовской трассе через все заторы были пробиты проезды — видимо, тоже постаралась бригада военных. Действительно, под Новомосковском слева от трассы раскинулся освещенный палаточный лагерь с беженцами и воинская часть с урчащими генераторами. Видимо, и здесь нашелся свой полковник Быков; жаль, что таких полковников катастрофически не хватает на огромную страну. Интересно, а некий майор Магаев у них тоже сыграл свою роль или обошлось? Еще один живой островок, на сей раз штатский, попался Игорю на объездной Воронежа: лагерь, собранный на берегу водохранилища из складских стройматериалов — длинные ряды бытовок, наскоро сколоченных домиков из пиломатериалов и разносортного утеплителя, даже уличное освещение из садовых солнечных фонарей. Игоря уговаривали остаться с ними в качестве охраны, обещали дать жилье и хорошо кормить.

К 5 февраля Игорь доехал до Ростова, где было уже теплей — заметно выше нуля. Западный ветер со стороны города принес трупный запах. То же самое Игорь почувствовал на объездной Краснодара. А днем 9 февраля старший лейтенант Игорь Смирнов выехал на берег Черного моря, где текла относительно нормальная, хотя и не электрифицированная жизнь. Там даже теплилась торговля, причем за любую валюту, — можно купить еду, инструменты, выпивку.

5 марта. Получили от военных двадцать автоматов для членов общины, пять гранатометов и вдобавок двоих прикомандированных рядовых. Председателем совета обороны назначили Игоря. Рано или поздно столкнемся с мародерами. Они движутся впереди медленной волны беженцев, громят магазины и склады, захватывают дома, рушат все, что удалось создать и наладить за последние полтора месяца. Кое-где они встречают вооруженный отпор, но чаще покорность. Откуда столько мародеров? Еще два месяца назад все были законопослушными, соблюдали предписания, каждый знал свое место, был винтиком в хорошо отлаженной машине. А может, все дело как раз в том, что всюду винтики? Винтики-начальники, винтики-подчиненные, винтики-акционеры. Может быть, когда машина ломается, как раз из винтиков легко получаются мародеры. И еще жертвы. Легкие жертвы или мародеры. А защитники и созидатели — ну никак! Они получаются из хозяев, точнее, из людей с душой хозяина, даже если судьба сделала его винтиком. Наверное, полковник Быков тоже был хозяином на кусочке земли: большая семья, дом, участок, собаки. А может быть, и не имел он ничего подобного, но хотя бы мечтал о своем кусочке мира, обустраивал его в мыслях. И майор Магаев, спасший его, тоже не был винтиком — последние не способны хладнокровно принимать мгновенные решения на роковых развилках судьбы. Маша с Катькой добавляют, что еще многое зависит от культуры: если бы она не выродилась, не ушла в подполье, глядишь, и винтики остались бы людьми, и вообще все бы пошло по-другому.