Феникс сапиенс

Землевед с Камнебоем уселись на вершине в обнимку со смолистым деревом. Приемыш влез на его толстый сук. Перед ними лежала широкая зеленая низменность, рассеченная, как лучами, прямыми луговыми распадками. В одном из них паслись козы. По сторонам распадков — ровные заросшие крутые валы, бугры и пригорки, складывающиеся в общую картину. Будто кто-то расчертил местность, с помощью гигантских натянутых канатов и великанских плугов, высек отвесные стены холмов, увитые зеленью, вытянутые вдоль одной линии. На низменности лежала легкая полуденная дымка, и эту дымку пробивали две зеленые скалы, или не скалы… Толстые прямые столбы толщиной в десятки шагов, высотой больше сотни. Эти столбы состояли из густого леса! Деревья и кусты громоздились друг над другом, укоренившись где-то в глубине — не видно, в чем и как. И тут уже не оставалось никаких сомнений: этот исполинский узор, эти столбы созданы кем угодно, но только не Природой. Островерхие каменные холмы с четырьмя плоскими гранями и невероятная долина, созданная не Природой…

— Кажется, мы нашли большой след, о котором ты мечтал, — сказал Камнебой. Здесь жили не только каменщики. Смотри, какие там столбы! Только курзы со своим серым камнем с зандынами могли такое поставить.

— Да, но след снова мертвый. Мертвый след далекой древности. А вся эта зелень — лишь жизнь поверх смерти. Мне кажется, там под валами и буграми что-то похоронено. Боюсь, там похоронены не только камни, но и кости… Боюсь, что нам некого больше искать.

— Попробуем раскопать что-нибудь? — вступил в разговор Приемыш.

— Силенок не хватит! — ответил Камнебой.

— Да, не хватит… Может быть, река что-то раскопала? — предположил Землевед. — Она ведь извивается, роет берега, зарывается вглубь, оставляет ступени. Надо бы полазить по обрывам.

— Надо как-то назвать эти каменные холмы. Эх, жаль малышек с нами нет, — посетовал Камнебой. — Ну-ка, Приемыш, придумай что-нибудь.

— Трегромады, — предложил Приемыш, — их три и у них тре­угольные стороны.

— Годится! — отозвался Землевед.

Когда шли назад, тот же самый путь казался загадочней и почему-то опасней, хотя все понимали, что бояться нечего — древность мертва. На сей раз по сторонам смотрели гораздо внимательней: действительно, в зарослях прятался каменный лев, кое-где из склонов выглядывали развалины, из одного холмика торчал высокий кусок стены с квадратными дырами. Снова в траве показались и исчезли мохнатые хвосты, а один из них, серый, сопровождал разведчиков почти до самой реки.

— Женщины, торжествуйте! — закричал Землевед с крутого берега, подходя к стоянке. — Остаемся здесь на несколько дней, пока не поймем, что делать дальше. Отдыхайте и отъедайтесь! Тут интересно!

И мужчины полезли по обрывам. Приемыш — порхая, как бабочка, от камня к камню; Камнебой с Остроглазом — быстро перебираясь по склонам, как муравьи; Землевед — двигаясь не спеша и цепко, как жук.

— Ровные красные камни! — сообщил Камнебой. — Легко разбиваются, на инструменты не годятся.

— Тут блас, как на Большом Курзыце, — доложил Остроглаз. — Им можно резать мясо.

— Я нашел тулбы, сразу три! — вскричал Приемыш.

— Кости! Человеческие кости, хребет и череп!

Все бросились на зов Землеведа. Из плотной массы песка, глины и гальки выступал позвоночник и задняя половина черепа.

— Ну вот мы и нашли… Что я и говорил. И никакие они не великаны и не духи. Такие же люди.

— Почему его никто не сжег после смерти? — спросил Остроглаз. — Он же не смог через пепел превратиться в траву и через пламя стать духом!

— Эх, тут можно много чего спросить! — ответил Землевед. — Был ли кто-то рядом, кто мог его сжечь после смерти? Сжигали ли те люди своих умерших? Может быть, они клали их в каменное ложе или закапывали в землю. Может быть, они все сразу погибли и некому было позаботиться о телах. Но теперь мы хоть знаем, что здесь жили люди и оставили следы — много следов, очень много очень больших следов.

Камнебой принес в лагерь несколько ровных красных камней — мало ли для чего пригодятся. Прыгулька с Веселькой тут же уволокли эти камни, сложили их в две стопки, накрыли ветками.

Камнебой, сидя на камне, следил за их игрой.

— Что вы делаете, чем вы играете? — спросила Мамаша.

— Это чикры. Здесь будет жить овечка, — ответила Прыгулька.

Камнебой вскочил и прошел несколько шагов туда-сюда, схватившись за подбородок:

— Так вот зачем эти камни! Из них те люди строили жилища, как я сам не догадался? Они повсюду — я видел несколько таких камней, слепленных серой глиной. Значит, это был кусок стены.

— А мы можем построить жилище из этих камней — как там они назвали, чикров? — для себя? — спросила Мамаша.

— Конечно, можем построить стены! Надо только найти хорошую липкую глину. И найти, из чего делать крышу…