Феникс сапиенс

— Добрый день! — произнес Сэнк, изобразив дружелюбную улыбку.

— День добрый, — ответил хозяин, не пытаясь чего-либо изобразить.

— Мы ученые из Александрии, приехали сюда искать следы племени, жившего тут тысячи лет назад, — сказал Сэнк по-земноморски, Кола перевела на гандийский, поскольку по лицу мужика было видно, что он не понял фразу.

— Докажите, что вы не земельные агенты!

— У тебя тут спутниковая связь есть? — спросил Сэнк.

— Есть.

— Тогда иди и набери в любом поисковике «Сэнколин Дардиан» — Кола, напиши на бумажке! — и все про меня узнаешь и сверишь десятки портретов, которые тебе высыплются с моей вот этой физиономией, — Сэнк ткнул пальцем себе в нос.

Хозяин вышел минут через десять с гораздо более человеческим лицом.

— А теперь, когда ты знаешь мое имя, скажи, как тебя зовут.

— Гудертам.

Кола вскинула брови:

— О, а мы про тебя слышали! Один человек с озера Альбара передавал тебе привет. Его зовут Кармон, он встречался с тобой два года назад в Будже в баре «Акация».

— А, помню-помню, хороший парень, душевный, правда, дурак.

— Почему ты так боишься земельных агентов? — спросил Сэнк.

— Потому что они хотят заселить нашу долину чужаками и срубить на этом комиссионные.

— А долина разве ваша? И чья ваша? Это же национальная земля — мы проверяли. И как они могут заселить сюда кого-то, если земля государственная?

— В этой долине жили наши деды и прадеды, наш народ. Сейчас почти все соплеменники разъехались по городам, остался только я с семьей, да мои родители. Но все равно это наша земля, посыпанная пеплом предков, — вокруг наших гор полно пустующих земель, пусть чужаки селятся там. Государство объявило программу по сдаче земель в аренду. Агенты рыщут по земле, выискивают соблазнительные кусочки, вывешивают предложения, пишут всякие обоснования. А я отпугиваю их.

— А что это за ваш народ? — спросил Стим. — Как он называется?

— Караз, — Кола снова вскинула брови. — Мы древний народ, живший здесь испокон веков.

— А ты можешь сказать что-нибудь на своем языке?

Гудертам произнес длинную тираду с прищелкиванием и причмокиванием, Кола просияла и аж подпрыгнула от возбуждения.

— Что это значит? — спросил Стим.

— Ты, мерзкий обгадившийся вонючий павиан, долбаный во все дыры, облезлый обезьяний выродок, сейчас я снесу твою тупую голову, и даже гиена побрезгует твоей гнойной тушей!

— Убедительно! — сказала Кола. — А еще что-нибудь, не столь эмоциональное?

Гудертам задумался.

— Вообще-то я мало что помню. В детстве бойко лопотал на нашем языке, а потом перешел на гандийский и почти все забыл. Из тех, кто хорошо помнит язык и говорит на нем, только родители и остались. Вот, вспомнил, — Гудертам произнес новую тираду с причмокиванием, но уже без прищелкивания.

Кола снова просияла:

— О, я поняла что-то: небо, овцы, облака!

— Да, я сказал: «Плывет по небу белая овечка, за нею белый крокодил, а овечка не боится, знай себе спокойно плывет, и ты, мой маленький, посмотри на облака и успокойся, ничего не бойся и засыпай».

— Поэтично! — сказала Кола. — Колыбельная?

— Да. А ты откуда знаешь эти слова?

— Не совсем знаю, скорее угадываю. Я только что поняла то, что еще не знает никто. Все сходится, овсяница елгоненская и вот эта речь! Язык, на котором говорили твои далекие предки три тысячи лет назад, дал начало всем современным языкам мира! Ваш язык изменился, и все дочерние языки изменились, исчезло прищелкиванье и причмокивание, но некоторые корни остались. Их трудно узнать, но я же ЛИНГВИСТ! — произнесла Кола с ударением и гордо задрала голову. — А можно поговорить с твоими родителями? Я могу сохранить ваш язык для людей!

— Они живут отдельно выше по реке. Вообще-то они избегают чужаков, но если я объясню им, зачем это надо, может быть, и согласятся.

— Послушай, Гудертам, — сказал Сэнк. — Если ты нам поможешь, я навсегда избавлю тебя от земельных агентов. Ты ведь убедился, что я кое-что из себя представляю? Вот и хорошо. Ваша долина — колыбель нынешнего человечества, это мы можем легко доказать. Я выступлю с предложением устроить здесь археологический заповедник. Я представлю проект Международному географическому союзу, там его точно примут. Географический союз толкнет проект выше, в Союз народов, а там любят такие идеи и у них есть деньги — они отвалят денег на заповедник вашему правительству — и дело в шляпе. А ты будешь смотрителем заповедника. Агенты отваляться, поскольку в заповеднике земля неприкосновенна, будут иногда приезжать археологи, но они люди хорошие, тихие и безобидные.

— Красиво излагаешь… Ладно, я помогу вам.

Лагерь устроили в двадцати минутах ходьбы от фермы на берегу реки у пяти густых акаций с зонтичными кронами.

— Абиссинская акация! Впервые в жизни осязаю и вижу вплотную! — воскликнула Кана, проведя ладонью по стволу.