Феникс (СИ)

   - А какое же еще? Конечно.

   - А как же Ланард? Он разве тебе не запрещал?

   - Вот еще...Я сама себе хозяйка. А почему ты о нем спросил?

   - Да так... Слушай, а ты давно знаешь Маргариту Тамадовскую? Кто она такая?

   - Марго - моя сокурсница... и любовница Ланарда.

   - Современные, однако, у вас отношения.

   - А что тут такого. Мы с ним в разводе. Он волен поступать, как хочет.

   - Так ты разведена?

   - Боже! какой ты сегодня странный. Конечно я в разводе, уже три года...

   Ну, так как ты полагаешь?.. Я говорю насчет работы... Главное - у нее уже лицензия получена.

   - Я не возражаю, чтобы моя будущая жена работала. А детей наших станем отдавать, как и все, в садик, чтоб эгоистами не выросли.

   - А они будут у нас? дети...

   - Как им не быть, я же половой гигант!

   Инга развеселилась и стала расчесывать волосы расческой, которую достала из сумочки.

   - Кажется, я оставила полотенце в душевой, - вспомнила она.

   Инга вышла из комнаты. Георгий сделал шаг к вешалке и сунул руку в карман ее плаща. Отсеял денежную мелочь и какие-то шпильки, нащупал клочок бумаги. Вытащил, посмотрел. Это был обрывок билета на концерт рок-группы "Переселение инкорпорейтед". Случайно затерялся в кармане c прошлого месяца. Что за рок-группа? Никогда о таких не слыхал. Вообще-то он надеялся найти билет фирмы с аналогичным названием. Легко же она с ними разорвала!.. Значит, Любовь сильнее сигнала джентри? Хотелось бы верить...

   Инга вернулась с полотенцем.

   - Ну что ж, я готова, - сказала она. - Какие планы у нас на сегодня?

   - По дороге расскажу, - ответил Феникс.

   Они оделись и вышли из дому.

   - Мы куда-то идем, или просто гуляем? - сказала Инга, беря под руку спутника.

   - Мы направляемся домой, - ответил Феникс.

   - Ко мне?

   - Нет, мы едем домой - в Россию.

   - Как! Прямо сейчас?! - остановилась Инга.

   - А чего тянуть? Ты обещала подумать до утра. Вот оно, утро... Утро нового дня. Ты со мной?

   - Да. Но... это странно. А как же комната?.. Ведь ее можно продать.

   - С комнатой разберутся соседи... Представляю, какая драчка будет за эти квадратные метры, - усмехнулся Георгий.

   - Как это жестоко, - с укором сказала подруга и спохватилась: - Твои картины! Ты их тоже бросаешь? Хоть бы мне одну подарил.

   - Да, картины жалко, особенно последнюю. Ну да ладно. У нас еще будет много картин

   - Георгий, но так же нельзя!.. Я ему тут планы свои высказываю, как дура, а он...

   - Именно так и нужно... Человек должен иногда терять, чтобы было что вспомнить. А если нет потерь и воспоминаний, то, вроде, как и не жил.

   - Но я не могу ехать вот так, с бухты-барахты, без личных вещей, как беженка... Кстати, ты собираешься ехать на поезде или самолетом лететь?

   - Можно, конечно, и лететь, но я хочу - поездом. В Россию надо приезжать на поезде. Долго-долго ехать по её просторам, постепенно вспоминая ее, узнавая... Впрочем, я уже это тебе говорил когда-то...

   - Если - на поезде, то тем более, мне же надо будет во что-то переодеться. Ведь я женщина...

   - Это я помню, - ответил Феникс. - Обещаю, что ты ни в чем не будешь нуждаться в дороге, и вообще, впредь ни в чем не будешь испытывать нужду.

   Она долго и молча на него смотрела, потом они медленно пошли дальше.

   - А хорошо ли это, - сказала, наконец, Инга, - ни в чем не испытывать нужду, трудности?..

   - Узнаю философа.

   - Я женщина.

   - Трудности я тебе тоже обещаю.

   - Тогда все в порядке.

   Когда они проходили мимо нового высотного дома, Георгий не услышал привычного шума рукоплесканий генерал-президенту, гигантское полотнище плаката исчезло, словно и не бывало. А на его месте пестрело мозаичное панно на экологическую тему. Георгий остановился как вкопанный, спросил с нарастающей тревогой:

   - А куда подевался наш Адамчик?

   - Не понимаю, о ком ты говоришь? - ответила Инга, думая о своем.

   - Я говорю об Адаме Голощекове, президенте нашей страны - Леберли.

   Подруга Феникса вновь, теперь еще более внимательно вгляделась ему в глаза.

   - Очнись, - мягко, как разговаривают с выздоравливающими больными, сказала Инга, - в Прибалтике нет никакой Леберли. И генерала никакого нет...

   Феникс ощутил в груди космический леденящий холод потерь, а потом - жар сожженных мостов и кораблей опалил лицо.

   - А что есть? Что вообще у вас тут, на Земле, творится?

   - Есть ты и я... И есть Россия, куда мы едем без чемоданов...

   - Хорошо, что хоть Россия осталась... - сказал он, вымученно улыбаясь.

   "Все-таки мы вляпались в это дерьмо, - подумал Странник, имея в виду "Брэдбери-эффект" и его последствия. - Остается надеяться, что изменения будут носить поверхностный, а не принципиальный характер. Ах, Хумет, командор ты наш, мы все-таки наследили в истории. Нельзя вторгаться в прошлое безнаказанно".

   А Инга подумала, что нелегкое это дело - быть женой художника, обитающего в мире химер, и что она еще изрядно помучается, пока станет полноправной гражданкой неведомой страны Леберли, которую выдумал для себя будущий ее муж. Но, видимо, такова уж пресловутая женская доля.

* * *