Феникс (СИ)

   - Ух, какие ножки! Так бы и съел их... - прогавкал бандит, промахиваясь и хватая загребущей лапой воздух.

   Инга быстро пошла к раздевалке, скрылась за углом стены. Никто из компании не задержал ее, и у Георгия с груди упала одна из тяжелых гирь.

   - Ну, давай доставай, доставай, что у тебя там, в кармане?

   - В каком кармане? - спросил Георгий, отпуская золотое кольцо, которое тут же упало вглубь, и нащупал другое - стальное.

   - В котором ты руку держишь, - подсказал терпеливый рэкетир.

   - Слушай, мужик, - вмешался другой, менее терпеливый, от взгляда которого веяло жутким холодом (Георгий не был сторонником известной теории, но в данном случае Чезаре Ломброзо был прав), - давай скоренько, по-мирному... А то ведь мы сейчас твою тёлку оприходуем в сортире, все хором...а ты будешь смотреть и пускать слюни...

   Георгий продел указательный палец в кольцо, вынул руку из кармана и подал парню то, что держал в ладони. Парень машинально взял протянутое, но увидев тускло отблескивающие грани гранаты, отбросил ее (вместе с рукой Георгия) от себя, как ядовитое насекомое. Граната глухо ударилась об край стола, отскочила и повисла смертельным брильянтом на согнутом пальце Георгия. Все вздрогнули, замерев в напряженных позах. Георгий, крепко держа за кольцо побелевшим от напряжения пальцем и, придав своим глазам лихорадочный блеск фанатика, сказал:

   - Вот что, ребятки, мы - боевики партии Лимонова, а это наш мандат - лимонка. Так что, не стойте у нас на дороге, если не хотите, чтобы ваши кишки и яйца болтались на этих люстрах.

   - Да ты знаешь, ты, с кем связываешься?.. - заерепенился жуткий тип, он подтянул рукава куртки, оголяя бездарные наколки. - Ты, падла!..

   Георгий решительно взялся за гранату другой рукой. Одна из проституток вышла из оцепенения и с коротким взвизгом шлепнулась, как жаба, со стула на пол. Руки парней метнулись под куртки.

   - Оставьте вы его в покое, идиоты! - негромко, но внятно сказал скромный, худенький дядя из своего уголка. Все повернулись к его столику. Дядечка, похожий на бухгалтера, попивал минеральную водичку и тихо перебирал листочки в папочке, что-то подсчитывая на карманном калькуляторе, словно готовил годовой балансовый отчет.

   - Но, босс...

   - Закрой хлебало, Тетерев-Косач, когда я говорю... Только хая мне тут не хватало. И потом, я не выношу запаха паленой шерсти.

   Георгий сжал в ладони гранату и сунул ее в карман, потом повернулся и размашистым шагом пошел в вестибюль. За углом, у зеркала, стояла Инга и пристально, не мигая, смотрела на свое отражение, словно хотела загипнотизировать самое себя. Георгий с трудом оторвал ее руки от раковины, обнял за плечи и повел к выходу. Амбал, стоящий на стрёме, как вышколенный швейцар, отворил им дверь.

   4

   Когда они шли по вечерней улице - пыльной и в этот час малолюдной, Инга спросила:

   - Как тебе удалось уйти?..

   - А я им пропуск показал, - судорожно усмехнулся Георгий.

   - Какой еще пропуск?

   - Пропуск в ад. - И он продемонстрировал ей "пропуск", почти не разжимая ладони и так, чтобы не увидели прохожие. - Действует безотказно.

   У нее расширились глаза от испуга, удивления и восторга.

   - Настоящая?!

   - Конечно, нет, учебная.

   - А если бы не поверили?

   - Сомневающихся еще пока не встречал, - ответил он и подумал, что один сомневающийся сегодня нашелся-таки, этот ламброзовский тип, эта тупая скотина, обнаглевшая от своей безнаказанности. И, если бы не благоразумие их шефа, кафе пришлось бы закрывать на ремонт. И надолго. Только сам Георгий об этом не узнал бы уже никогда. Бог свидетель, он выполнил бы угрозу, потому что ненавидел всю уголовную сволочь, которая есть на свете.

   По-видимому, эта ненависть передалось ему через гены деда, служившего одно время милиционером в Ялте.

   "Я бы сделал это", - повторил он про себя, до боли стискивая ребристую рубашку гранаты.

   - Мрази поганые, такой вечер загубили, - глухо сказал он.

   - Не огорчайся, милый, - ответила Инга, прижимаясь к его плечу, - я утешу тебя, мой герой, мой рыцарь, мой защитник.

   - Пожалуйста, птичка, перестань. Не люблю я выспренных слов.

   - Ладно, прости за высокопарную тираду. Я просто хотела тебя подбодрить.

   Георгий насупился и сжал зубы. Как же, герой - кверху дырой, думал он. До сих пор поджилки трясутся, и рубашка прилипла к спине от холодного пота. И все-таки он победил свой страх и впредь намерен побеждать. Молодец, что как ни торопился, а все же прихватил с собой это оружие отчаяния. Оружие террористов и политических фанатиков. Но именно оно - то единственное оружие, которого еще боятся эти беспредельщики.

   - Ой! - воскликнула Инга, останавливаясь, - Я забыла цветы... там, на столике.

   - Да ладно, - махнул рукой Георгий. - Пусть их положат на могилы тех гадов.

   - Жалко, сказала Инга.

   - Кого жалко?

   - Цветы, разумеется.