Феникс (СИ)

   Господи, только бы он не начал рассуждать об искусстве!" - взмолился Георгий, и, чтобы отвлечь водителя, обратил его внимание на дорогу, забитую уже одними легковушками. Трасса для тяжелого транспорта ушла в сторону, а они свернули налево, на грунтовую дорогу.

   - Как вам кажется, мы правильно едем?

   - Не беспокойтесь... Простите, как вас зовут?

   - Георгий... - Он хотел произнести имя с отчеством, но передумал, боясь, что водитель сочтет это за снобистское желание дистанцироваться.

   - Победоносец? Ну, с таким именем мы везде прорвемся. Не беспокойтесь, Георгий, мы идем правильным курсом. Сейчас спустимся с горы, проедем санаторий "Подснежник", а потом еще раз - в гору и через поля, вдоль леса... а там уж и аэродром. Проверено - мин нет! - захохотал хриплым смехом водитель и, протянув руку, представился. - А меня зовут Владленом.

   - Очень приятно, - отозвался Георгий, пожимая шершавую, небольшую, но очень твердую ладонь Владлена.

   Они ухнули с горы вниз с большой скоростью, даже на секунду Георгий почувствовал значительное облегчение веса тела, как при невесомости. В сырой низине "Нива" пошла зигзагами. Шофер выбирал наиболее крепкие участки дороги в смысле проходимости и довольно эффективно и эффектно маневрировал, быстро и точно вращая баранку и вовремя переключая рычаг коробки передач. "Нива" так же легко, без одышки, пошла в гору - два ведущих моста делали свое дело.

   На грунтовке скопление машин увеличивалось. Где была возможность, Владлен решительно шел на обгон. "Боже, как мне повезло", - думал Георгий, провожая взглядом красную иномарку с низкой посадкой, застрявшую на раскисшей дороге. Да, господа, здесь вам не автобан и не фривей... Желающих попасть на аэродром было немало. В составе колонны переселенцев их "Нива" пересекала обширные просторы неизвестно чьих полей, где созревал овес, тесно переплетясь с сорняками. Синие глазки васильков весело подмигивали проезжающим, выглядывая из светлой массы колосящегося злака. "Куда бежите, дураки! - кричали васильки. - Здесь так хорошо! Где родился, там и пригодился".

   У Георгия защемило сердце от родного, близкого к российскому, пейзажа. Чем-то он напоминал картину Шишкина "Рожь", знакомую каждому школьнику 60-х годов. Репродукция этой картины в свое время украшала учебник "Родная речь". И даже редкие сосны, стоящие на бугре, подчеркивали сходство. Никакие крикливые пальмы не сравнятся с этой неброской красотой.

   Боже мой, подумал Георгий, ну что мы за уроды такие, почему мы не можем жить в гармонии с природой? Без этих ужасных выбросов в атмосферу всякой дряни. Почему? Хорошо бы стать этой сосной и стоять в поле, стоять... и думать о вечном... Или вообще ни о чем не думать, а просто созерцать мир...

   Глава девятая

   ПРОРЫВ

   "Влюбленные не должны расставаться".

   Мэри Шелли (Годвин)

   1

   Георгий вздрогнул и открыл глаза. Кажется, он задремал.

   Машина, урча мотором, мягко катила по проселку мимо лесочка. В открытые окошки кабины вливался смолистый запах нагретой хвои. Обочина грунтовки заросла красно-фиолетовыми пирамидальными соцветиями иван-чая, ядовито-желтыми горошинами пижмы и ржавыми метелками конского щавеля. И вдруг справа тесное пространство расширилось до горизонта зеленым полем древнего аэродрома.

   Водитель радостно пел старую песню дальнобойщиков о том, что "... дорога серою лентою вьется...", но уже с новым припевом: "Крепче за шофёрку держись, баран".

   Пассажир тактично кашлянул и зашевелился.

   - Просыпайтесь, сэр! - сказал веселым голосом водитель. Мы уже в виду неприятельских позиций.

   - Разве я заснул? - произнес Георгий, зевая и садясь в кресле прямо. - Пытался медитировать, но в машине трудно сосредоточиться - укачивает.

   - Это у вас на нервной почве, - авторитетно заявил Владлен. - Так бывает, когда с женщинами свяжешься... Вот глядите - звездолеты! Который из них вам нужен?

   Вопрос растерянно повис в воздухе. Они повернули и помчались по открытому полю, и на том конце обширного природного стола, покрытого скатертью буйного разнотравья, стояли гигантские посудины - целый сервиз! - космические корабли в виде тарелок, поставленных одна на другую, как обычно делала мама, накрывая кашу или другое кушанье, чтоб оно не остыло. Впрочем, не все корабли имели классическую "тарелочную" внешность, выделялись аппараты и других конструкций: в виде шара, а некоторые можно было принять за дирижабли. Очертания чудо-кораблей были искажены маревом, размыты дальностью расстояния и все равно размеры их поражали. И закрадывались в душу сомнения, уж не мираж ли это, не сон ли?

   Воздух над широким полем дрожал и вибрировал от тепла, излучаемого землей. Жар нагретой солнцем земли заставлял колебаться окружающий мир, делая его нереальным. Казалось, дунет резкий порыв ветра, и этот мираж исчезнет, растает как дым. Но по мере приближения, новая реальность становилась все отчетливее, приобретая навязчивость кошмара и обстоятельность абсурда.