Феникс (СИ)

— Ну, Сабина нам точно ничего не должна, — сказал он, — мы ничего не должны Эду, и всем нам до черта должен твой бывший парень, Эзра.

И ушёл, на прощание тронув Сабину за плечо.

Сабина сделал два шага назад, нависла над Эзрой и спросила:

— Что за парень?

— Ооох, — простонал Эзра, — даже не спрашивай.

Ночь была ясной и тёплой, и луны, стоявшие высоко, заливали всё голубоватым светом. Лёгкий ветер иногда бесшумно пробегал между трав и снова затихал. Гера спала беспокойно и, снова проснувшись за несколько часов до рассвета, натянула на плечи плед и вышла подышать.

На трапе сидел Кейнан с чашкой чая и сигаретой. Гера села рядом и протянула руку.

— Дай затянуться.

Кейнан протянул ей сигарету и она затянулась из его рук.

— Только Чопперу не говори, — прошептала она.

— Не скажу, если ты не скажешь, — так же шёпотом ответил Кейнан, и они оба тихо рассмеялись.

— Не спится? — спросила Гера.

Кейнан покачал головой.

— Неа.

Гера посмотрела на луны и задумчиво сказала:

— Завтра в это же время мы уже будем в новом году.

— Я боюсь, твоя затея с подарками провалилась процентов на девяносто, — сочувственно сказал Кейнан.

Гера пожала плечами.

— Ничего. В следующем году. Но тебе у меня есть подарок.

Она порылась в кармане, достала оттуда небольшой обломок камня и протянула на ладони Кейнану.

— Хотела упаковать, да так и заснула с ним в кармане, и так устала, что даже не разделась. Возьми сейчас.

Кейнан потушил сигарету, взял из руки Геры камень и вопросительно посмотрел на неё.

— Мне сказали, что он с Корусанта, — сказала Гера и улыбнулась. — Из Храма.

Кейнан приоткрыл рот от удивления и снова посмотрел на камень, погладив его большим пальцем.

— Для меня это просто камень, — пожала плечами Гера, — но ты, наверное, почувствуешь что-то.

Кейнан кивнул и тихо ответил:

— Я чувствую.

Гера положила ладонь ему на запястье и мягко сказала:

— Я знаю, ты не живёшь прошлым, ты говорил это сам и научил этому меня. Ну, насколько смог, учитель из тебя так себе.

Кейнан хмыкнул и положил свободную ладонь поверх ладони Геры, не отрывая взгляда от камня.

— Но это не для того, чтобы привязывать тебя к прошлому, — продолжила Гера. — Просто я подумала, что для тебя всё равно это имеет значение.

— Имеет, — тихо ответил Кейнан.

Он зажал камень в кулаке и закрыл глаза на несколько секунд, глубоко вздохнул, разжал ладонь и снова посмотрел на камень. Гера сильнее сжала его запястье.

— Всё меняется, — сказала она. — Это ты тоже всегда говоришь. Но то, что мы любим, остаётся с нами, пока нам дорого, и его значимость не уменьшается, просто тоже изменяется. Сама суть может меняться. Ты знаешь это лучше меня.

Кейнан наконец поднял глаза на Геру, и она снова улыбнулась.

— Может быть, иногда ты всё-таки держишься за прошлое, за что-то, суть чего уже давно изменила своё значение, и отказываешься от будущего, потому что всё ещё веришь в прошлое?

Кейнан посмотрел на неё растерянно, отметив про себя, что растерянность — чувство, в котором он пребывал дольше всего все последние сутки.

— А потом сидишь тут, — заговорщицким шёпотом сказала Гера, — куришь свою тайную сигарету и думаешь о том, что тебе делать.

Кейнан смущённо улыбнулся, и Гера посмотрела на него с нежностью.

— Я не знаю, что тебе делать, Кейнан. Но, возможно, твоё прошлое уже не может диктовать твоему настоящему. И не должно заставлять тебя бояться того, что ещё даже не произошло — ты сам ведь всегда говоришь это, опять же. И оно точно не должно решать за кого-то другого, что ему лучше, а что нет. Нет, это важно, и сложно, и ты должен думать об этом. Но не позволяй своему прошлому решать за вас.

Несколько секунд Кейнан молчал, не зная, что ответить, смущённый, растерянный и тронутый. А потом сказал:

— Ты знаешь, как сильно я тебя люблю?

— Знаю, — ответила Гера, улыбаясь. — Я тебя тоже, милый.

Кейнан потянул её к себе и обнял, и она обняла его в ответ.

— Ты очень палишься, — ласково прошептала она ему в ухо, и он хмыкнул.

— Знаю, — тоже прошептал он и добавил: — Спасибо. За подарок. И за всё.

— Вот так надо дарить подарки, — назидательно ответила Гера, и Кейнан рассмеялся и прижал её к себе крепче.

На следующий день творился полный кавардак.

Кейнан с Зебом были посланы за праздничной едой и угрохали на это полдня, потому что Гера не собиралась жертвовать праздничным ужином в угоду простоте добычи ингредиентов для него. Чоппер, Сабина и Эзра помогали самой Гере с её грандиозным и таинственным планом украшения Призрака. Чоппер носился по кораблю, целиком обмотанный гирляндами, мишурой и прочей ерундой, как маленький злой жужжащий механический новогодний монстр. Эзра с Сабиной без конца что-то крутили, подключали, настраивали, причём Гера наотрез отказывалась выдавать им общий план, так что они просто делали строго то, что она велела, не представляя, зачем — что временами изрядно затрудняло их работу.

Уже ближе к вечеру, когда почти всё было сделано и даже Кейнан с Зебом вернулись, измотанные поисками мейлуранов, и послушно крошили что-то на кухне по указке Геры, весь праздник оказался на грани срыва.