Феникс в огне

— Это, несомненно, те самые люди, которые убили Рудольфо. Я не могу рисковать. Это же убийцы, Джош!

Габриэллу начало трясти. Райдер Джош заключил ее в объятия и прижал к себе, ощущая дрожь всем своим телом.

Она продолжала говорить, словно не сознавая, что он ее обнимает:

— Я найду того, кто сможет расшифровать надписи. Я знаю всех, кто работает в этой области. Я сама догадаюсь, что они означают. Начну работать над этим прямо сейчас, и уже сегодня вечером у меня будет результат. Тогда завтра я получу Куинн, ведь так?

Джош слушал лихорадочную речь и испугался, что у женщины может начаться истерика.

— Нам нужно обратиться в полицию, — решительно произнес он.

Габриэлла резко отдернулась от него, и ее лицо исказилось в ярости.

— Нет! Если ты не собираешься помочь мне сделать все так, как хочу я, то убирайся! Мне нужно спасти своего ребенка. Неужели ты не понимаешь? — Она перешла на крик.

«Чем дольше мы будем медлить, перед тем как сообщить в полицию, тем сильнее остынет след похитителей», — подумал Джош.

— Габриэлла, послушай, ты сама сказала, что это убийцы. Они…

Она не обращала на него внимания, говорила чересчур быстро и громко:

— Я не могу. Я сделаю только то, что мне скажут, и больше ничего. Если ты не хочешь мне помочь, тогда просто уходи. Убирайся!

— Я хочу тебе помочь, — тихо промолвил Джош, пытаясь ее утешить, однако она его не слушала. — Конечно же, я хочу тебе помочь, — повторил он уже громче.

На этот раз Габриэлла его услышала и шумно вздохнула. Ему удалось до нее достучаться.

— Откуда ты узнал о случившемся? — вдруг спросила она. — Кто тебе сообщил?

— Никто. Сам не могу объяснить. У меня возникло нехорошее предчувствие… в общем, неважно. Ладно, ты садись. Я принесу тебе воды. Давай обсудим, что делать.

Джош подвел Габриэллу к дивану. Она послушно села, выполняя его просьбу, но тотчас же вскочила и бросилась к лестнице.

— Мне нужно взглянуть, взяла ли Куинн с собой своего медвежонка…

Она взбежала наверх, перепрыгивая через две ступеньки.

— Ее отец подарил мне этого медвежонка, когда я была беременна. Девочка знает, что это подарок папы, и никогда с ним не расстается. Она никогда…

Джош следом за ней поднялся в детскую и увидел, как она лихорадочно шарит в кроватке под одеялом и в коробке с игрушками. Он понял, почему Габриэлла ищет медвежонка. Если Куинн его взяла, значит, она была жива, когда ее забирали из дома.

— Медвежонка нигде нет, — наконец прошептала Габриэлла и улыбнулась сквозь слезы.

От ее слабой улыбки у Джоша едва не разорвалось сердце.

ГЛАВА 52

Нью-Йорк. Вторник, 17.50

Алекс отрезал ветку от миниатюрного фикуса. Увлечение бонсай было еще одной страстью, которая связывала дядю и его жену. Теперь заботы о дюжине древних карликовых деревьев, расставленных по всей квартире, легли на него одного. Уход за растениями он считал такой же священной обязанностью, как и посещение могилы жены.

Рейчел остановилась в дверях гостиной, не желая мешать дяде, однако он сам сказал, что хочет выйти из дома ровно в шесть вечера. Она наблюдала за тем, как Алекс возился с деревом, которое в свои сто двадцать четыре года имело рост всего восемнадцать дюймов, и переживала из-за того, что не могла облегчить его горе, вызванное кончиной жены. В последнее время такое случалось с ней нередко.

Алекс отложил секатор, отступил назад, окинул оценивающим довольным взглядом силуэт дерева и принялся собирать обрезанные ветки и листья.

— Дядя Алекс! — тихо окликнула его Рейчел.

Он обернулся. Скорбь лишь несколько мгновений продержалась у него на лице. Потом дядя словно задернул шторы, скрыл свои чувства и нацепил обычное невозмутимое выражение. Тетя Нэнси как-то рассказала Рейчел, что Алекс так преуспел в делах именно потому, что мастерски владел искусством обмана.

«Он так умело скрывает свои мысли, что никто даже не подозревает, о чем он думает. Я в том числе. Должна признаться, это очень выводит из себя».

— Пора выходить? — спросил дядя. — Я с нетерпением жду этого.

Через пятнадцать минут они бродили по галерее Альберта Рэнда. Рейчел радовалась тому, что согласилась пойти с дядей. Она не простила бы себе, если бы пропустила эту частную выставку графических работ мастеров Возрождения, среди которых были по одному рисунку Тинторетто и Рафаэля. Главной жемчужиной экспозиции оказался набросок работы Микеланджело.

Даже искушенная элита мира искусства, которая редко обращала внимание на то, что развешано на стенах музеев, толпилась вокруг этих редчайших находок, обнаруженных в одной частной коллекции и выставленных на обозрение широкой публики впервые за сто с лишним лет.

Рейчел остановилась перед рисунком Микеланджело. Она вглядывалась в изображение сгорбленного обнаженного мужчины, выполненное резкими штрихами. Натурщик стоял к художнику спиной. Скорее всего, это был эскиз к одной из скульптур рабов.

— Поразительно, не так ли? — сказал Гаррисон Шоулс.

Он неожиданно подошел к ней сзади, обвил ее руками за талию и привлек к себе.