Феникс в пламени Дракона. Часть 2.

Султан не вернулся в Лакрейн. Он остался на Янгине, ожидая вестей. Вероятно, он был уверен, что скоро с неприятельским флотом будет покончено, и тогда следом за военными кораблями к Кехребару направится караван с солдатами и оружием. Савад иль-Абри подозревал, что султан собирается ждать на Янгине, пока Кехребар не падет, чтобы затем с триумфом прибыть на отвоеванный остров. И, надо сказать, его появление подействовало на войска ободряюще: моряки, солдаты и офицеры готовы были сражаться и погибнуть, но не разочаровать владыку. Сафири вскружил головы очень многим, и большинство верили, что в этом успехе заслуга лишь Ивира и султана. О роли северян мало кто догадывался.

Дениз-паша подошел к карте. Теперь здесь было отмечено местоположение и второго отряда ксаль-риумцев, возглавляемого "Императором Матрелланом". Современный линейный корабль с отличным вооружением и мощным бронированием усилит ядро имперского флота вдвое: он один стоит "Мегары" и "Тарсис" вместе взятых. План боя, однако, оставался прежним: иль-Абри собирался вести огонь с дальней дистанции, избегая сближения с противником менее чем на одиннадцать-двенадцать миль.

Перестрелка издали выгоднее для ивирских кораблей. "Така-Джалет" и "Мизрак-Сайши", старые линейные крейсеры, были прикрыты довольно тонкой - всего двадцать четыре сантиметра - броней по бортам, которая почти бесполезна против имперской тяжелой артиллерии. Но прежде, чем оказаться в ивирском флоте, они прошли серию модернизаций, причем основное внимание агинаррийцы усилению палубной защиты. Теперь все жизненно важные части корабля были прикрыты сверху броней толщиной от двенадцати до пятнадцати сантиметров, а на "Така-Джалете" погреба боеприпаса защищают даже восемнадцатисантиметровые плиты первоклассной агинаррийской стали. Ксаль-риумские "Мегара" и "Тарсис" не перестраивались, их бронепалубы гораздо слабее и не защитят от снарядов, падающих сверху при стрельбе по навесной траектории. Появление "Мартеллана" не отменяло этого. Небольшое превосходство в скорости - тридцать узлов против двадцати восьми - позволяло ивирцам выбирать дистанцию боя.

Легкие силы иль-Абри собрал в несколько отрядов, которые возглавит крейсерская эскадра. Их задача в битве - напротив, прорваться как можно ближе к имперским тяжелым кораблям и атаковать торпедами. Если бы удалось потопить или повредить хотя бы один из имперских тяжелых кораблей, возможно, это вынудило бы противника отступить.

- Сегодня исторический день, - заметил иль-Абри, не удержавшись от мрачных ноток в голосе. - Решается судьба Ивира. Если мы проиграем битву, мы проиграем и войну.

- Мы все готовы погибнуть во имя Ивира и султана, господин дениз-паша, - отчеканил Перваз Кунар. Капитан говорил совершенно искренне - он не боялся смерти и жаждал боя. - Я рад, что флот вышел в море. Да и все рады. Стоять на рейде и бездействовать, пока ксаль-риумцы один за другим глотают наши острова - непростительное унижение. С милостью Всевластного, в предстоящей битве мы остановим врага или погибнем с честью.

- Мы не можем проиграть! - заявил другой офицер, капитан Амаяр Сатаги. - Как сказал господин дениз-паша: судьба всего Ивира зависит от нас. Наш долг - сокрушить ксаль-риумцев и вернуть Кехребар, а потом, когда это будет сделано, можно будет выбить фиаррийцев с Инчи. Взор Всевластного не отвратится от нас, и да пребудет с нами победа и слава!

- Да пребудет с нами победа и слава! - хором подхватили остальные. Они готовы были сражаться и умереть.

Савад иль-Абри тоже готов был драться, и он не боялся смерти. Если бы только пропало это гнусное чувство, что здесь и сейчас они не столько защищают Ивир и султана, сколько помогают агинаррийскому Сегуну добиться собственных целей там, у себя, на далеком Севере.

- Да пребудет с нами победа и слава, - вслух сказал он. - Мы все - воины Ивира, и мы будем исполнять свой долг до последнего вздоха.

"Императрица Мегара".

- Получено сообщение от "Тамарии", - сказал субпрефект Вейкар. - Они справились с пожаром и снова могут поднимать в воздух бомбардировщики.

- Тогда пусть атакуют, - отозвался Дэвиан, наблюдая за тем, как приближается "Император Мартеллан".

Линкор готовился занять место в строю - в кильватере "Мегары". Между кораблями было расстояние не больше двухсот пятидесяти метров - один корпус. "Императрица Тарсис" замыкала линию. Кое-кому из имперских офицеров такое построение казалось странным, но Дэвиан рассчитывал сбить с толку ивирцев. Циничная правда заключалась в том, что ему выгоднее подставить под вражеские снаряды "Мартеллан" с его толстой броней, нежели позволить обстреливать "Мегару" или "Тарсис". Но риск, конечно, оставался: если Дэвиану не удалось предугадать рассуждения ивирского командующего иль-Абри, он подвергал серьезной опасности собственный флагманский корабль. Любое предположение, как известно, хорошо только до тех пор, пока не столкнулось с действительностью.